1. Была ли «белая армия» - Белой?
После выхода художественного фильма о Колчаке «Адмиралъ» в российском обществе поднялась новая волна «беломании». Уже поступают предложения переименовывать улицы и проспекты русских городов в честь руководителей так называемого «белого движения», а сами эти руководители преподносятся как национальные герои. Мы присутствуем при создании нового исторического мифа, который призван заменить собой другой миф, существовавший в той или иной степени до сих пор: красный миф. Причём, рождение нового мифа о «белых героях» происходит в преддверии 4-го ноября, то есть праздника Народного Единства. Но насколько воспевание «белого» движения и его руководителей способствует этому народному единству? И насколько исторически справедливо делать из «белого» движения нравственную основу новой национальной идеи? Что стоит за поражением «белой армии»: трагическая обреченность героев, павших в борьбе со злом, или закономерный крах политических неудачников, которые не смогли найти надёжной опоры в российском обществе? Попробуем разобраться.
Однако на самом деле эти силы, во-первых, были очень разными по своей идеологической составляющей, а во-вторых, себя «белыми» не называли и не считали. Более того, однажды, разговаривая с одним почтенным Иерархом Русской Православной Церкви Заграницей, я употребил выражение «белогвардейцы», на что мой собеседник, чей отец был участником «белого» движения, довольно резко сказал мне: «Мой отец воспринимал слово «белогвардеец», как оскорбительное ». Иерарх был не первым от кого я слышал подобные слова. Бытует мнение, что слово «белогвардейцы» придумал Троцкий, а потом это выражение прочно вошло в историю. Но это не совсем так.
Как мы уже говорили в других статьях, впервые понятие Белая Армия появляется во Франции во времена французской революции. Белой Армией называли армию французских крестьян и аристократов-роялистов, восставших против республики. Восставшие ставили своей целью восстановление монархии, и их знаменем было белое полотнище с надписью «Бог и Король».
В России слово «белогвардеец», «белый» впервые появляется тоже во время революции, но революции не 1917, а 1905-1907 годов. Всем известно о существовании Чёрной Сотни, но почти никто не знает, что в это же время существовала Белая Гвардия, монархическая боевая организация, входившая в состав Союза Русского Народа, но действовавшая самостоятельно. Белая Гвардия действенно противостояла террору и насилиям революционеров в Одессе. Члены Белой Гвардии, соответственно назывались белогвардейцами.
Таким образом, мы видим, что понятие «Белая Армия» и «Белая Гвардия» была почти всегда связана с монархическим сопротивлением народа республиканским и антихристианским силам. Белая Гвардия, Белая Армия прочно увязывалась с понятием Белый Царь.
В условиях Гражданской войны в России, насколько известно, было всего два случая, когда антибольшевистские силы называли себя «белыми». В первый раз это было 27 октября 1917 года в Москве, когда выступившие против большевистского переворота юнкера и кадеты, называли себя «Белой Гвардией». Второй раз, название «белые» появляется в Северо-Западной армии генерала Юденича, но не в качестве официального.
Никакие другие антибольшевистские силы себя белыми не называли. Тех, кого принято считать «белыми», сами себя называли «добровольцами», «корниловцами», «дроздовцами», «марковцами». Только уже в эмиграции участники антибольшевистской борьбы стали называть себя «белыми», чтобы отделить себя от «красных», «махновцев», «самостийников», «зелёных». Тем не менее, уже в ходе Гражданской войны вся большевистская пропаганда называла своих врагов «белогвардейцами», или «белыми». Инициатором введения этого термина «белые» был действительно Лев Троцкий. Цель, которую он при этом преследовал, была понятна: закрепить за врагами Советской власти образ «белогвардейцев», то есть монархистов, выступающих за восстановление «старого порядка». Таким образом, произошла изощрённая подмена понятий: антибольшевистские режимы Колчака, Деникина, Врангеля стали восприниматься, как режимы монархические, но в том-то и дело, что они никогда таковыми не были .
2. Откуда пошло «Белое движение».
В феврале 1917 года во время тяжелейшей Мировой войны в России произошёл государственный переворот. Император Николай II, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Российской Империи, был свергнут с престола и арестован. Монархия в России была незаконно упразднена. Во главе переворота стояли заграничные силы стран Антанты, представители правящих кругов стран-союзниц России по Мировой войне, которые опирались на российскую думскую оппозицию, которая, в свою очередь, использовала для переворота большую часть верхушки генералитета. Достаточно сказать, что из пятерых главных организаторов и вождей «белого дела» (Алексеева, Корнилова, Колчака, Деникина и Врангеля), только Врангель не был причастен к свержению Императора Николая II. Остальные, в той или иной степени, либо были в числе непосредственных организаторов переворота, либо были осведомлены о нём и сочувствовали ему.
 |
Сразу же после переворота все генералы-заговорщики получают, правда, ненадолго, повышение по службе и перспективы политического влияния. Алексеев становится верховным главнокомандующим, советником Временного правительства, Брусилов, вслед за Алексеевым, тоже становится верховным, Корнилов - главнокомандующим войсками ключевого Петроградского военного округа, потом сменяет Брусилова на должности верховного главнокомандующего.
Колчак остаётся командующим Черноморским флотом, но числится в фаворитах нового режима. Деникин совершает головокружительный скачок в военной карьере: с должности командира 8-го корпуса, он становится начальником штаба верховного главнокомандующего, а затем командующим Западным фронтом. Примечательно, что на должность начальника штаба верховного главнокомандующего Деникин был назначен по личному приказу Гучкова. Причём этот приказ Гучков отдал Алексееву, который был против назначения Деникина, в ультимативной форме. Трогательная забота главного врага Государя о малоизвестном командире 8-го корпуса!
Надо сказать, что в первые месяцы «великой бескровной» вышеназванные генералы лезли из кожи вон чтобы продемонстрировать верность новому революционному режиму. При этом невозможно не удивляться той степени подлости и предательства, на которые шли эти бывшие генерал-адъютанты по отношению к своему Царю. Читая об этом, следует помнить, что все они были щедро одарены царскими милостями и наградами. Генерал-адъютант Алексеев, помимо решающей роли в блокаде Государя и фабрикации так называемого «отречения», лично объявил Николаю II, что он арестован, генерал Корнилов с красным бантом на мундире арестовал Императрицу Александру Федоровну и Августейших Детей, генерал-адъютант Рузский раздавал интервью, в которых хвалился своим участием в свержении Императора.
Массовое предательство было проявлено со стороны многих генералов и старших офицеров представителей национальных окраин. Среди них этнический швед генерал барон Карл Маннергейм, будущий диктатор Финляндии, грузин генерал Георгий Квинитадзе, будущий главнокомандующий войсками меньшевистской Грузии, поляк генерал Владислав Клембовский, будущий военачальник Красной Армии, малоросс флигель-адъютант Государя генерал-лейтенант Павел Скоропадский, будущий «гетман Украины» и другие.
Одновременно эти же генералы и адмиралы спешили заверить новых властителей в своей преданности. Вот, например, какой приказ по фронту отдал бывший генерал-адъютант Брусилов 22 мая/4 июня 1917 года: «Для поднятия революционного наступательного духа армии является необходимым сформирование особых ударных революционных батальонов, навербованных из волонтёров в центре России, чтобы этим вселить в армии веру, что весь русский народ идёт за нею во имя скорого мира и братства народов».
 |
Адмирал Колчак специально посещал Петроград, где встречался со злейшими врагами Престола: Гучковым, Львовым, Родзянко, Плехановым. Всех их, адмирал заверял в преданности новым идеям свободы, а террористов эсеров называл «героями».
 |
При этом надо помнить, что многие будущие вожди «белого движения» как впрочем, и другие генералы, оказавшиеся в стане большевиков, были тесно связаны с тайными и иностранными структурами. Характер этих связей до сих пор не совсем ясен, но само их наличие не вызывает сомнений.
 |
Понятно, что западные структуры, с которыми были связаны будущие белые вожди, были структурами Антанты, а не Германии. Между тем, в недрах самой Антанты не было единства по поводу будущего правительства России. Начиная с августа 1917 года, англичане и французы, понимающие, что режим Керенского не способен продолжать войну «до победного конца», начинают тайно раскручивать фигуру генерала Корнилова. Его прочат в военные диктаторы. Курирует «корниловский проект» всё тот же Савинков, давно завербованный английской разведкой.
Ещё ранее, в июне 1917 года, начинается и раскрутка другого претендента в диктаторы - адмирала Колчака. Вообще Колчак был протеже Гучкова. Тесно связанный с последним ещё с дореволюционных времён, Колчак пользовался неизменным покровительством Гучкова в бытность его военным министром первого февралистского правительства. Позиции Гучкова, претендовавшего на первую роль в революционном правительстве, день ото дня слабели. Керенский и его покровители всё больше забирали власть в свои руки. В этих условиях, Гучков рассчитывал на военный переворот и на приход к власти диктатора, при котором он, Гучков, вернёт себе первенство во власти. В одном из писем, написанных уже в эмиграции, Гучков писал, что он особенно рассчитывал на Колчака.
Не вызывает сомнений, что именно с целью участия в большой политической игре, Колчак был вызван в Петроград из Севастополя. Но когда он прибыл в Петроград, Гучков был уже снят с поста военного министра, что, конечно, ослабило шансы адмирала пробиться в диктаторы. Тем не менее, Гучков продолжал оказывать Колчаку всемерную поддержку. Именно Гучков связал Колчака с «Республиканским центром», в недрах которого шла подготовка к военному перевороту в стране.
Колчак выступал на заседаниях Временного правительства с эпатажными речами о том, что «Родина в опасности». При этом вернуться на Черноморский флот и заняться непосредственным своим делом, защитой Родины, Колчак не спешил. В некоторых газетах того времени, то и дело пестрели заголовки «Вся власть - адмиралу Колчаку!».
В те дни адмирал активно сотрудничает с «Республиканским центром». «Республиканский центр» поддерживал Корнилова и был тесно связан с англичанами. Одновременно «Республиканский центр» поддерживать и Колчака. П. К. Милюков, многие годы спустя, писал: «Естественным кандидатом на единоличную власть явился Колчак, когда-то предназначавшийся петербургским офицерством на роль, сыгранную потом Корниловым ».
Однако выступление Корнилова потерпело поражение. Не последнюю роль здесь сыграло то обстоятельство, что Керенского поддержали влиятельные американские силы, которым был не нужен проанглийский ставленник. Ограниченный Корнилов был использован в «тёмную», а затем отправлен в Быховскую тюрьму.
В связи с решающей ролью американцев в «подавлении корниловского мятежа», весьма интересно то обстоятельство, что Колчак, при всём его честолюбии, отказался от роли кандидата в «диктаторы», любезно уступив её Корнилову, а сам уехал в США.
Между тем, Временное правительство Керенского неудержимо вело Россию к военной катастрофе: армия почти погибла, фронт разваливался, дезертирство приняло смертельные размеры. При этом во главе армии стояли большей частью генералы, которые в Императорской армии были на второстепенных ролях. Главной их «заслугой» была поддержка революционного переворота в дни февраля. Это вовсе не означает, что они были плохими генералами, но у них не было опыта руководства военными операциями стратегического значения, то есть они не командовали фронтами.
Тем не менее, генералитет Временного правительства, в большинстве своём понимал, что война проиграна и что ее нужно заканчивать. Генералы считали, что выйти из войны можно только путём заключения сепаратного мира с немцами. Именно поэтому часть русского генералитета сделала ставку на большевиков и фактически осуществила Октябрьский переворот, сбросив Керенского и его министров. При этом генералы сломали очередную американскую игру, планирующую «мирную» передачу власти от Керенского Троцкому на Съезде Советов. Троцкий был новым ставленником некоторых американских финансовых кругов, и еще до Октябрьского переворота влиятельная «Нью-Йорк Таймс» поспешила выйти с портретом Троцкого в передовице и надписью «новый глава революционного правительства в России». Но многих генералов фигура Троцкого не устраивала, и они помогли Ленину разыграть спектакль под названием «штурм Зимнего» и тем самым сорвали «мирный» переход власти к Троцкому. Керенский был вынужден бежать из Петрограда, а главой правительства стал не Троцкий, а Ленин.
Ясно, что без поддержки армии, большевики не смогли бы взять власть. Ясно также, что эти генералы находились в каких-то связях с немцами, и что немцы также оказали ленинской группе свою поддержку в захвате власти. При этом генералы полагали, что они используют большевиков в своих целях, а потом уберут и их. Точно также думали и большевики и, в конце концов, они переиграли генералов. Большая часть «красных» генералов была расстреляна большевиками в 20-30-е годы.
Таким образом, осенью 1917 года в России к власти пришла странная команда, состоявшая из ленинцев, межрайонцев, левых эсеров, различных американских анархистов, немецких агентов и примкнувшей к ним части генералов бывшей Императорской армии.
Приход к власти большевиков стал для проантантовских русских генералов, то есть будущих «белых вождей», политической катастрофой. И они тотчас заявили, что будут воевать с этими большевиками не на жизнь, а на смерть.
Главной причиной своей ненависти к большевизму и желанием вступить с ним в борьбу, апологеты «белого движения», объясняют тем, что большевики пошли на сепаратный мир с немцами и подписали грабительский мир с Германией. Отчасти это так. Но только отчасти.
Будущие «белые» вожди объявили войну большевизму еще до Брестского мира. Вот как писал об этом адмирал Колчак: «Я оставил Америку накануне большевистского переворота и прибыл в Японию, где узнал об образовавшемся правительстве Ленина и о подготовке к Брестскому миру. Ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог, но как адмирал русского флота я считал для себя сохраняющими всю силу наше союзное обязательство в отношении Германии. Единственная форма, в которой я мог продолжать свое служение Родине, оказавшейся в руках германских агентов и предателей, было участие в войне с Германией на стороне наших союзников. С этой целью я обратился, через английского посла в Токио, к английскому правительству с просьбой принять меня на службу, дабы я мог участвовать в войне и тем самым выполнить долг перед Родиной и ее союзниками ».
Вообще странное поведение Колчака! Если он понимал, что большевики такие враги России, предатели ее интересов, то почему он вместо того, чтобы спешить в Россию, чтобы воевать с этими врагами, просится в ряды английской армии? Почему он вернулся в Россию только во второй половине 1918 года? Чего ждал Колчак? Кроме того, когда Колчак писал эти строки, он не мог знать, каким будет Брестский мир. Переговоры о мире начались только в декабре и первоначально большевистское правительство настаивало на мире «без аннексий и контрибуций». Итак, Колчака возмутили не условия мира, он о них не мог знать, но сам факт сепаратного мира с Германией. Но сам Колчак, ещё до большевистского переворота, понимал, что война проиграна. Он писал: »...Война проиграна, но еще есть время выиграть новую, и будем верить, что в новой войне Россия возродится. Революционная демократия захлебнется в собственной грязи или ее утопят в ее же крови. Другой будущности у нее нет. Нет возрождения нации помимо войны, и оно мыслимо только через войну. Будем ждать новой войны как единственного светлого будущего».
Понятно, что под «новой войной» Колчак имел в виду войну с «революционной демократией», то есть войну Гражданскую. Понятно, что Колчак очень хорошо понимал, что такое Керенский и его министры. Как не мог он не понимать и того, что они ведут Россию к гибели. Но с Керенскими и временщиками он биться на смерть не собирался. Почему? Колчак сам был повязан с теми же силами, с какими был повязан Керенский. Как и Керенский, своей политической карьерой Колчак был обязан Антанте. А точнее определённым группировкам, примыкавшим к ней. И когда люди из этих группировок потребовали от Колчака принять участие в Гражданской войне в России, Колчак им подчинился.
Кроме того, у проантантовских генералов была ещё одна веская причина желать свержения большевиков: с их помощью карьеру делали не они, а другие генералы. Колчаку и Корнилову было понятно, что при большевиках им не бывать ни «диктаторами», ни «верховными правителями». С другой стороны, Маниковский и Бонч-Бруевич в свою очередь понимали, что в случае победы Колчака и Антанты им грозит не только завершение военной и политической карьеры, но и вполне возможная физическая расправа.
Таким образом, начавшаяся в начале 1918 года Гражданская война в России была, в том числе, и войной одних генералов против других. Причём эти генералы, и «белые», и «красные», были прямыми участниками или сочувствующими Февральской революции.
Конечно, мы не собираемся упрощать сложную картину Гражданской войны и думать, что генералами, как «белыми», так и «красными», двигало одно чувство честолюбия и стремление к личной власти. Но то, что эти свойства их личности играли важную роль в их деятельности - бесспорно.
Причиной противостояния этих генералов была той же, по какой они поддержали заговор против Царя и февральский переворот: стремление к участию в политической жизни страны. И если нам, после этих строк, поклонники «белых вождей», в который раз скажут: «что им было делать? они не могли поступить иначе…», мы ответим: неправда, могли!
В это же самое время, когда Алексеев, Брусилов, Корнилов, Деникин, Крымов, Бонч-Бруевич, Маниковский, Колчак свергали Царя и занимались политическими играми, были другие генералы, которые остались верными духу и слову данной им присяги и отказались от любого сотрудничества, как с «красными», так и с «белыми». Многие из них заплатили за это своими жизнями.
Давайте вспомним о них.
 |
Ещё откровеннее Келлер отзывался о Корнилове: «Корнилов - революционный генерал. Я же могу повести армию только с Богом в сердце и Царем в душе. Только вера в Бога и в мощь Царя могут спасти нас, только старая армия и всенародное раскаяние могут спасти Россию, а не демократическая армия и «свободный» народ. Мы видим, к чему нас привела свобода: к позору и невиданному унижению... Из корниловского предприятия ровно ничего не выйдет, помяните мое слово [...] Кончится гибелью. Погибнут невинные жизни».
Келлер был готов воевать только в рядах армии, ставившей своей целью восстановление законной монархии в России. По-существу, генерала Келлера можно назвать единственным настоящим белым генералом. Кстати, когда в конце 1918 года, граф согласился приступить к формированию монархической армии, то на её мундирах были нашиты белые кресты - символы подлинной Белой Армии. О тех же, кто перешёл на службу революционерам, не важно к «красным», или «белым», граф Келлер проницательно говорил, что часть из них «держится союзнической ориентации, другая - приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей русской ориентации».
Граф Келлер был убит петлюровцами 8/21 декабря 1918 года в Киеве. До последнего вздоха генерал Келлер сохранил верность царской присяге и своим монархическим убеждениям.
 |
Вдумайтесь, в эти слова! Генерал даже перед лицом смерти отказывается от участия в братоубийственной войне! И сравните эти слова с восторгами Колчака о предстоящей войне «за светлое будущее»!
По личному приказу Антонова-Овсеенко генерал Ренненкампф был зверски убит в ночь на 1-е апреля 1918 года. Внучатый племянник генерала, проживающий сегодня во Франции, рассказывал о последних минутах своего предка. По этому рассказу русские солдаты отказались стрелять в старика-генерала и тогда его отдали на растерзание черкесам. Те выкололи Ренненкампфу глаза и убивали его долго и мучительно холодным оружием. Примечательно, что генерал Ренненкампф за несколько дней до убийства принял православие.
 |
Как видим, среди русских генералов были те, кто предпочёл смерть измене присяге и участию в братоубийственной войне.
Говоря о том, что может спасти Россию, генерал Келлер указывал на всенародное раскаяние. Келлер как нельзя лучше чувствовал духовные причины происходящего. И, конечно, первыми должны были каяться русские генералы, те, что изменили присяге и пошли на службу революции (не важно, за Керенского ли, или за Ленина). Но вместо этого эти генералы приняли участие в братоубийственной войне.
3. Превосходство «красных» генералов над «белыми».
Когда говорят о Гражданской войне, то обычно представляют дело так, будто против «лапотных» «красных», которыми командовали все кто попало, выступали «белые», которыми командовали генералы и офицеры. На самом деле, если мы сравним количество и ранг генералов и старших офицеров бывшей Императорской армии у «красных» и у «белых», то этот список будет не в пользу последних. Итак, сравним ведущих военачальников, бывших генералов Императорской армии, у «белых» и у «красных»:
| Белые | Красные | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
Как мы видим, у «белых» представлены в основном боевые генералы, тогда, как у «красных», почти все штабисты и разведчики, то есть аналитики и стратеги. При этом список «красных», несомненно, более серьезный, чем список «белых». По уровню значимости у «белых» только два крупных стратега, имевшие опыт планирования стратегических военных операций и управления войсками: Алексеев и Юденич. Если, вспомнить, что Алексеев умер в самом начале «Белого движения», а Юденич не принимал участия в главных сражениях Гражданской войны, то перевес «красных» неоспорим. Кроме того, у «красных» широко представлены ведущие руководители военной разведки, то есть люди, владеющие огромным объёмом информации, способные к аналитическому мышлению. Они были на три головы выше «белых» стратегов.
Именно эти штабисты и стратеги сформировали регулярную Красную Армию и именно они разбили Колчака, Деникина и Врангеля. Пора уже забыть лживый миф о том, что Красную Армию организовал и создал Лев Троцкий. Единственно, что Троцкий хорошо умел делать, это выступать на митингах и убивать невинных людей. Все остальные «таланты» Троцкого есть в большой степени плод мифотворчества и воображения его почитателей, начиная от Раскольникова и кончая Млечиным.
Смешно также думать, что Гражданскую войну для большевиков выиграли бывший подпоручик Тухачевский, или бывший вахмистр Буденный с бывшим старшим унтер-офицером Чапаевым.
 |
Или генерал Маниковский, под руководством которого был преодолен «снарядный голод» во время Первой мировой войны, организовал обеспечение и снабжение Красной Армии снарядами. И очень неплохо организовал.
Это только в школе нам рассказывали, что Врангеля разгромил Фрунзе. Совершенно понятно, что революционный бандит, кем являлся Фрунзе до 1917 года, при всех своих природных способностях ничего не смыслил в военном деле. Поэтому штаб Южного фронта, войска которого и разгромили Врангеля и Шатилова, возглавлял бывший подполковник Императорского Генштаба И. Х. Паука, а правой его рукой был бывший генерал-майор Императорской армии В. А. Ольдерогге, имевший большой боевой опыт.
 |
Тоже самое мы видим в армии генерала Деникина. Начальник штаба ВСЮР генерал И. П. Романовский в Императорской армии имел опыт начальника штаба армейского корпуса и генерал-квартирмейстера армии, то есть не имел опыта ведения и планирования крупных фронтовых операций.
Лучше дело обстояло у барона Врангеля. Начальник его штаба генерал П. Н. Шатилов, во-первых сам был способный военачальник, а кроме того, во время Мировой войны приобрел, как штабной, так и боевой опыт. Но и у Шатилова опыт работы в штабе фронта был на уровне помощника начальника управления.
Таким образом, совершенно ясно, что в стратегическом плане «красные», благодаря сотрудничеству бывших руководителей Императорской Ставки, несравненно превосходили «белых».
 |
Говорят, к «красным» никто не хотел идти, у них были сплошные китайцы и немцы, а вот, «белые» состояли из одних русских людей. Однако это не так. Например, так называемая армия Комуча ничего бы не смогла сделать, если бы не действия чехословацкого корпуса, а отряды атамана Семёнова или барона Унгерна жизненно зависели от японской или монгольской помощи. Я уже не говорю о казачьем генерале Краснове, который просто был на полном германском военном содержании.
Стратегия «белых» вождей, таких как Колчак, Деникин и Врангель, полностью зависела от Антанты. И Антанта помогала им только до тех пор, пока это входило в ее планы дробления и расчленения России. Сам Колчак в узком кругу говорил, что союзники (особенно после поражения Германии осенью 1918 г.) не стремятся к быстрой и решительной победе «белых» над большевиками, потому, что в их интересах ослабление России в ходе гражданской войны.
4. «Белые» идеологически проиграли большевикам.
К весне 1918 года русские люди стали понимать, что такое большевизм. И дело было даже не в том, что начались бессудные расстрелы, стали браться заложники, что пошёл грабёж и «экспроприация» «буржуйского» имущества. Всё это в изобилии было и в дни «великой бескровной», и в дни временщиков.
Дело заключалось в том, что впервые в России власть взяли люди, большинство из которых начисто отвергали человеческую мораль. Собственно, этой морали были лишены и «февралисты» типа Керенского или Савинкова, но большевики первыми, кто ввёл антимораль в официальную идеологию своего режима. Керенский не мог открыто заявлять, что ему плевать «на буржуазную мораль» и на «буржуазное» правосудие», а большевики такое говорили открыто. Конечно, большевизм не свалился на Россию, как «снег на голову». Он долгие годы выращивался в сознании русского общества, лелеялся в горячечных фантазиях русской интеллигенции. По существу Ленин отличался от кумира своей юности Чернышевского только тем, что вождь мирового пролетариата попытался на практике реализовать «сны Веры Павловны». Но кроме ленинских кровавых фантазий, в большевизме была чуждая занесённая извне античеловечная сила и именно эта сила придавала большевизму наиболее сатанинские богоборческие черты. Эта сила была изначально внедрена в российское политическое революционное движение во всех его проявлениях и в октябре 1917 сконцентрировалась на большевиках, как наиболее организованной и наиболее боеспособной политической организации. Но это вовсе не означает, что эта сила не контролировала и другие политические организации России, а так как эти организации были широко представлены в так называемом «белом движении», она контролировала во многом и «Белое движение».
Развязывание Гражданской войны в России входило в планы мировой «закулисы». Эта «закулиса» должна была быть уверена, что кто бы ни победил в кровавой русской схватке, «красные» или «белые», эти победители будут полностью ей подконтрольны.
Русских военных больше всего возмутил, конечно, Брестский мир и то, что огромные русские территории были отданы Германии шайкой политических авантюристов. Это возмущение в основном охватило боевых офицеров-фронтовиков, которые четыре года проливали кровь на войне и восприняли этот мир, как «нож в спину». Этим возмущением воспользовались «белые» генералы. Наверное, многих из них тоже по-настоящему возмущал Брестский мир, и они справедливо клеймили за него большевиков. Только при всём своём возмущении, они забыли покаяться в том, что огромная доля ответственности за этот мир легла на них и на их мартовскую измену 1917 года.
 |
В связи с этим весьма характерны воспоминания Э. Диля, который после освобождения Екатеринбурга армией Комуча и чехами в июле 1918 года был послан военными кругами для перевоза архивных материалов касающихся Царской Семьи в Томск. В Екатеринбурге Диль был представлен офицеру контрразведки мичману Х., который помогал следователю И. А. Сергееву расследовать дело об убийстве Царской Семьи. «Прежде всего, оказалось , - пишет Диль, - что он - убежденный эсер и гораздо больше интересовался перипетиями образования Сибирского Правительства, чем розысками по делу об убийстве ».
 |
 |
 |
Выступление «добровольцев» положило начало «белому делу». Но оно было заранее обречено. Царским изменникам, стоявшим во главе его, Бог не даровал победы. Сбывались слова генерала Келлера, что Корнилов «только зря невинные жизни погубит». И лучшим доказательством этому служит смерть самого генерала Корнилова. «Неприятельская граната , - писал генерал Деникин, - попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения Неведомой Воли ». Точнее не скажешь.
Идеология «белого движения» была изначальна ущербной и неясной и не могла противостоять действенной и простой идеологии большевиков. Большинство простого русского народа воспринимало борьбу с большевизмом, только как борьбу царского войска с безбожным войском . Приведём ещё раз воспоминания колчаковского генерала К. В. Сахарова о встрече его с русскими крестьянами в 1919 в разгар наступления «белых» на Восточном фронте: «Сильно была распространена в народе версия, что белая армия идет со священниками в полном облачении, с хоругвями и поют «Христос Воскресе!» Это легенда распространялась в глубь России; спустя два месяца еще нам рассказывали пробиравшиеся через красный фронт на нашу сторону из Заволжья: народ там радостно крестился, вздыхал и просветленным взором смотрел на восток, откуда шла в его мечтах уже его родная, близкая Русь. Спустя пять недель, когда я прибыл на фронт, мне передавали свои думы при объезде мною наших боевых частей западнее Уфы:- Вишь ты, Ваше Превосходительство, какое дело вышло, незадача. А то ведь народ совсем размечтался, конец мукам, думали. Слышим, с белой армией сам Михаил Ляксандрыч идёт, снова Царём объявился, всех милует, землю дарит. Ну, народ православный и ожил, осмелел значит, комиссаров даже избивать стали. Все ждали, вот наши придут, потерпеть немного осталось. А на поверку-то вышло не то».
Да и что было думать простому народу, когда первая «белая армия», армия Комуча, входила в освобождённую от большевиков Казань под звуки «Марсельезы»?
 |
К весне 1918 года, в высшем командовании союзников по Антанте сложился общий план свержения большевистского режима, который воспринимался ими, как прогерманский, и установление над Россией своего контроля. Все антибольшевистские силы подчинялись французскому генералу М. Жанену. Начать было решено с японской интервенции, которая бы опиралась на антисоветские элементы внутри России. Сам генерал Жанен писал в своих мемуарах: «Мне было рекомендовано приложить все усилия для организации самой широкой японской интервенции, вплоть до Урала».
Если учесть, что к тому времени британцы высадились в Мурманске, румыны заняли Бессарабию, а японцы, французы и американцы строили планы оккупации Дальнего Востока, Сибири и Урала, то речь шла о фактическом расчленении России странами Антанты. Интересно, что за инструкциями, генерал Жанен ездил в Нью-Йорк.
Так как на Востоке России не было никаких серьёзных формирований для начала крупномасштабных боевых действий, то союзники поддержали выступление чехословацкого корпуса против большевиков. В мае-июне 1918 года чехословацкий корпус осуществляет захват ряда крупных городов на востоке страны.
При поддержке и с согласия Антанты в захваченных районах формируются два «белых» правительства в Самаре и в Омске. Одновременно формируются так называемая «Народная Армия Комуча», которой командовал подполковник Н. А. Галкин и Сибирская армия под командованием генерал-майора А. Н
 |
Всё это были откровенно эсеровские режимы. «В начале мая 1918 года , - писал генерал Деникин, - было объявлено, что власть переходит к Комитету членов Учредительного собрания («Комуч»). Демократический покров, популярный еще в русской общественности, прикрывал новую диктатуру - партии социал-революционеров, безраздельно овладевших властью ».
Не надо, думаю, объяснять, кто такие эсеры. Эсеры - это точно такая же преступная революционная группировка, какими были и большевики. Но чешским восстанием и Комучем воспользовались множество русских людей, уже успевших с лихвой познать все прелести большевизма, они не преминули присоединиться к этому антибольшевистскому движению. Среди них было немало офицеров, в том числе и монархистов. Однако они не только не составляли большинства, в так называемой «Народной Армии» Комуча, но и не имели в ней никакого влияния. Вот как вспоминал образ армии Комуча генерал Сахаров: «В Бузулуке я увидел первый полк новой народной армии. Без погон, со щитком на подобие чешского на правом рукаве, почему-то с георгиевской ленточкой, вместо кокарды, на фуражке. Вид полутоварищеский ».
 |
При этом неправильно было бы думать, что «эсеровские» «белые» принципиально отличались от «белых» так называемого правого толка (Колчака, Деникина и т.д.). Тот же Гришин-Алмазов был в армии Колчака, потом близким помощником Деникина и занимал должность военного губернатора Одессы. При этом советником у него был лжемонархист В. В. Шульгин.
Нелепы также представления о «белых», как об «антисемитах». Эту ложь активно раскручивал Троцкий и его сподручные. Вообще мне уже приходилось писать, что в ходе Гражданской войны еврейское население России было подвергнуто беспощадному террору. Этот террор исходил как от большевиков, так и от «белых», и от петлюровцев. Причём самыми большими врагами еврейского народа были Троцкий, Свердлов и им подобные. Хорошо об этом сказано в воспоминаниях раввина Аарона Хазана: «Наиболее злейшим и беспощадным врагом религиозного еврейства стала печально знаменитая Евсекция - еврейская секция РКП(б). /…/ После революции в Российской империи произошло беспрецедентное в еврейской истории событие: религиозно-общинная жизнь сынов Израиля была упразднена усилиями внуков великих европейских раввинов. /…/ В самые первые годы террора жертвами большевиков стали, прежде всего, руководители йешив, раввины, меламеды и главы еврейских общин. Евсекция добивалась их ареста по ложным обвинениям во всевозможных преступлениях, и на суде их участь была решена. Некоторые из этих людей были брошены в тюрьму, где скончались от пыток, других высылали в Сибирь, откуда никаких известий о них больше не поступало. Все еврейские общины жили в постоянном страхе»
Что касается «белого движения», то евреи приняли в нем самое широкое участие. Причём, что интересно, мотивы, по каким простое еврейское население участвовало в борьбе с большевизмом, были такими же, что и у русских: освободить Россию от угнетателей. Среди евреев Юга России была распространена такая фраза: ««Лучше спасти Россию с казаками, чем погубить ее с большевиками».
В обращении Национального Совета евреев Сибири и Урала к адмиралу Колчаку говорилось следующее: «Евреи, принимающие участие в большевистском движении и в разорении Государства, - это отбросы еврейского народа, и еврейский народ в целом отбрасывает с негодованием всякую ответственность, которую враги его пытаются возложить на него»
Но, как и в случае с русскими добровольцами, евреи участники «белого движения» были обмануты. Зачастую, там, где побеждали «белые» режимы утверждались леворадикальные еврейские организации весьма близкие к большевикам. Вот, например, какие организации утвердились приказом начальника гарнизона полковника Шереховского в г. Екатеринбурге, сразу же после освобождения его от большевиков 30 июля 1918 года: Партия социалистов-революционеров, сионистская организация, еврейская организация РСДРП Бунд, Еврейская Народная Группа.
О связях Колчака с эсерами говорить не приходится: он был весь опутан ими. Но были люди в стане Колчака, которые были пострашнее эсеров. Одним из его советников числился родной брат Свердлова, Зиновий Свердлов, известный под именем Зиновий Пешков. Пешков прибыл в Сибирь будучи представителем французской армии. Он носил звание капитана. На самом деле Зиновий Свердлов был тесно связан с американскими тайными структурами, организаторами революции в России. Поддерживал Зиновий и связи со своим братом, Яковом Свердловым. При Колчаке Зиновий Свердлов играл очень важную роль.
 |
Большевики лгали народу. Они обещали землю крестьянам, фабрики - рабочим, мир - народам. Ничего этого они не дали и давать не собирались. Они лгали, что их власть является диктатурой пролетариата.
Но народу лгали и «белые». Они лгали, что идут свергать власть большевиков, чтобы восстановить власть Учредительного собрания. Какого собрания? Того самого, которое в январе 1918 года разогнали большевики. Что это было за собрание? Это было собрание эсеров, кадетов, меньшевиков, то есть врагов исторической России, врагов Монархии, участников терактов, переворотов и революций. Так, чем же лучше были эти кровавые радикалы и враги Трона, чем большевики? Ничем. Между тем, именно их власть собирались восстанавливать ценой русской крови Колчак и Деникин. Между тем, и тот, и другой лгали народу, что идут восстанавливать историческую Россию. А историческая Россия могла быть только монархией.
Народ сразу понял ложь «белых», потому что она была на виду. Народ не верил ни в какое Учредительное собрание. Р. Гуль хорошо описал диалог «белого» офицера с простым мужиком в разгар Гражданской войны:
«- Вот вы образованный, так сказать, а скажите мне вот: почему это друг с другом воевать стали? Из чего это поднялось?
- Из-за чего? Большевики разогнали Учредительное собрание... силой власть захватили - вот и поднялось.
- Опять вы не сказали... За что вот вы воюете?
-... За Учредительное собрание...
- Ну, оно, конечно, может, вам и понятно, вы человек ученый.
- А разве вам не понятно? Скажите, что вам нужно? Что бы вы хотели?
- Чего? Чтобы рабочему человеку была свобода, жизнь настоящая, и к тому же земля...
- Так кто же вам ее даст, как не Учредительное собрание?
Хозяин отрицательно качает головой...
- В это собрание-то нашего брата и не допустят.
- Как не допустят? Ведь все же выбирают, ведь вы же выбирали?
- Выбирали, да как там выбирали, у кого капиталы есть, те и попадут,- упрямо заявляет хозяин».
Между тем, перед монархией «белые» вожди испытывали прямо-таки патологический страх. Известны случаи, когда Деникин запрещал исполнение «Боже Царя храни!», за исполнение старого русского гимна офицеров деникинской армии сажали на гауптвахту.
По воспоминаниям В. В. Шульгина белая контрразведка Деникина вела настоящее преследование монархистов-офицеров.
Особенно непонятен миф о «монархизме» казачьего атамана генерала П. Н. Краснова. Краснов с первых дней Февральской революции ориентировался на Керенского, хотя и презирал его. К слову сказать, когда Керенский решал вопрос, кого назначить командующим 3-м корпусом, на который возлагались особые надежды по подавлению большевиков, военные советовали назначить генерала Врангеля, но Керенский приказал назначить именно Краснова, как человека, которому он больше доверял. Краснов возглавил донских казаков и прямо заявлял, что Россия была всегда угнетательницей казачества, и что ее судьба его, Краснова, не интересует. Хочется отметить, что предшественник Краснова, подлинный герой Донского казачес
 |
«Белые» никогда не смогли выработать ни единой идеологии, ни единой стратегии. Руководители «белого» движения постоянно находились в плену различных леворадикальных группировок. Колчак и Деникин отлично понимали всю опасность последних, но во имя захвата власти готовы были идти на сговор с кем угодно. Точнее всего эту тактику выразил генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель: «Хоть с чертом, но против большевиков ». Сегодня надо однозначно признать, что это тактика была порочной.
 |
 |
Сам Врангель был готов идти на любые шаги, которые смогли бы упрочить его власть. Он даже был готов на отторжение от России отдельных территорий и на сотрудничество с любыми одиозными личностями, лишь бы они были против большевиков. Маклаков в том же письме к Бахметьеву писал: «меня невольно поражает та легкость, с которой Врангель был бы готов, если нужно, признать сейчас независимость любой национальности, войти в соглашение с Петлюрой и Махно, прислать своим представителем в Варшаву Савинкова и, как я сам был свидетелем, предложить на место управляющего прессой еврея Пасманика».
Опять-таки порочная идея, «хоть с чертом, но против большевиков», побудила Врангеля начать крупное наступление в Северной Таврии одновременно с польским наступлением против советских войск. Получалось, что русские войска оказывали помощь вековым поработителям русского народа - польским интервентам, которые несли с собой не менее страшную оккупацию, чем оккупация большевистская.
Теперь два слова о православии «белого дела». Несмотря на то, что «белые» всячески заигрывали с Православием, оно никогда не стало сущностью «белого движения». У Колчака, к моменту его участия в Гражданской войне, были большие расхождения с Православной верой. Ещё находясь в Японии, адмирал увлёкся учением секты Зен-воинствующего буддизма. Он разделял его основные догмы. Главной идеей Колчака была идея военной абсолютной диктатуры. Православие должно было играть в этой системе видную роль, но направленную, прежде всего на поддержание этой самой диктатуры. В отношении Православия Колчак действовал, как Наполеон с католической церковью, которая по замыслу Бонапарта должна была стать орудием в его руках. В Уфе было сформировано Временное высшее церковное управление (ВВЦУ) - Орган руководства Православными епархиями в Сибири, созданный по инициативе высшего духовенства и при поддержки Верховного правителя. По настоянию Колчака местонахождения Временного высшего церковного управления было определено в Омске, и оно контактировало с правительством не непосредственно, а через министра исповеданий, которому вверено было в обязанность направлять деятельность ВВЦУ. На каждой литургии духовенству предписывалось поминать «Благоверного Верховного Правителя». То есть Колчак узурпировал все прерогативы русского Царя.
 |
Генерал Врангель был, безусловно, верующим православным человеком. Врангель ближе всех «белых» вождей стоял к пониманию духовного смысла России и русской монархии.
Но, во-первых, Врангель был несвободен в своих действиях и был вынужден вслед за Колчаком и Деникиным, хотя и не в такой форме, прибегать к терминологии февралистов 1917 года.
Во-вторых, в самой «белой» армейской среде православная вера была расшатана. Бывший протопресвитер Императорской армии о. Григорий Шавельский, находившийся в стане «белых», вспоминал: «авторитет духовенства в армии был не высок. Так, когда на собрании Союза офицеров армии и тыла во время выступления митрополита Антония, офицеры слушали его небрежно: некоторые повернувшись к нему спиной, закурили папиросы».
 |
В этой связи хочется вспомнить слова прозорливого старца протоиерея Михаила Прудникова, сказанные им в разговоре с одним из его почитателей: ««Отец Михаил, Россия гибнет, а мы, дворяне, ничего не делаем, надо что-нибудь делать !» На это о. Михаил, только что отслуживший раннюю литургию, ответил резко: «Никто ничего поделать не может до тех пор, пока не окончится мера наказания, назначенного от Бога русскому народу за грехи; когда же окончится наказание, назначенное от Бога русскому народу за грехи, тогда Царица Небесная Сама помилует; а что помилует, - я знаю! »
На возражения своего почитателя об обстановке в стране: «Позвольте, ведь вот Деникин уже подходит к Москве, Колчак, Юденич, Миллер, - все успешно действуют » - прозорливо заметил «Все это ни к чему, зря только кровь проливают, ровно ничего не выйдет !»
Как эти слова созвучны с тем, что говорил истинно белый воин граф Келлер в самом начале братоубийственной войны! Кстати, граф Келлер был единственным противником большевизма, кого Святейший Патриарх Тихон благословил на борьбу. Святейший послал генералу Келлеру просфору и Державную икону Божией Матери. Письмо же Святителя адмиралу Колчаку, в котором Патриарх якобы благословлял адмирала, не более чем апокриф.
К концу 1921 года всем стало ясно, что «белые» проиграли битву за Россию. Гражданскую войну выиграли «красные». Но они выиграли ее не потому, что были сильны, а потому что «белые» были слабы. Они выиграли войну не потому, что большевистская идеология была верной, а потому, что идеология «белого» движения была неверной. Лучшие русские люди из самых разных слоёв общества поверили «белому» делу. Сотни тысяч из них пали в борьбе с большевизмом, во имя того, чтобы «красный» проект никогда не восторжествовал в России. Не они, а руководство «белого» движения несет ответсвенность за то, что смертельная схватка с большевизмом обернулась роковой неудачей.
По мере того, как «белая» борьба терпела неудачу, все большее количество ее участников, начинало задумываться о причинах этой неудачи. И все большее число мыслящих людей, русских патриотов, начинало понимать, что они воевали не за те ценности. Ожесточенные Гражданской войной солдаты, офицеры и генералы, кто не был заражён либерализмом или «вождизмом», кто искренне хотел свержения большевизма, начинали понимать, что только Православие может быть настоящей Белой идеологией и только Царь может быть настоящим Белым Вождём.
Это понимание произошедшего очень хорошо выразил в начале 20-х годов один русский офицер участник «белого движения»: ""На нас, на всех лежит ответ за кровь Государя и за гибель нашей земли. Одни, в безумии своем, восстали на власть, создавшую Россию; другие, по нерадению и малодушию, не сумели этот мятеж подавить; третьи, по невежеству своему, равнодушно взирали на крушение вековых устоев нашей Державы. И все, и каждый из нас виновны в том, что не сумели сохранить и уберечь Царя своего. И Бог карает за это русский народ. С падением Престола, со смертью Царя, всего лишилась Россия. Величие и славу, святыни и богатства... Все... Все... и даже свое имя она потеряла... Все потеряла, и сама отлетела, как сон... И там, на далеком Севере, где в безымянной, неотпетой могиле покоится прах ее последнего Государя, там же легла и сокрылась Россия. И будет лежать там дотоле, доколе не склонит перед этой могилой колени весь Русский Народ и не оросит ее живой водой своего покаяния. И встанет тогда из Царской могилы Россия и грозно будет ее пробуждение.."
В 1922 году, на самом закате ложной «белой» идеи поднимается образ Белой Идеи настоящей. 23 июля 1922 года во Владивостоке собрался Приамурский Земский собор. Почётным председателем Собора заочно был единодушно избран Святейший Патриарх Тихон. Фактическим же председателем и организатором Собора был генерал М. К. Дитерихс. В обращении к Патриарху, в грамоте Земского Собора говорилось: «Русская Земля Дальнего Русского Края объединяется вокруг Вас как своего Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ее прежнем величии и славе! »
В конце работы Земского Собора генерал М. К. Дитерихс, один из благороднейших русских военных вождей, произнес слова, которые так точно объясняют, почему проиграли «белые»: «Я верю, что Россия вернется к России Христа, России Помазанника Божьего. Мы были недостойны этой милости Всевышнего Творца».
Редактор кандидат исторических наук Н. А. Копылов
Редактор-составитель доктор исторических наук М. Ю. Мягков
© ИД «Комсомольская правда», 2014 год.
© ИД «Российское военно-историческое общество», 2014 год.
Юденич Николай Николаевич
Сын Коллежского советника, казалось, должен был пойти по гражданской линии. Он даже поступил в Межевой институт, однако вскоре бросил его и пошел в Александровское военное училище, по окончании которого (1881) получил распределение в «варшавскую гвардию» – лейб-гвардии Литовский полк. Уже в 1884 г. Юденич выдержал экзамены в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, из которой был выпущен «по первому разряду» (и со званием штабс-капитана), что давало серьезные карьерные преимущества. Затем была служба на штабных должностях в Варшавском и Туркестанском военных округах, а в 1896 г. – производство в чин полковника.
Сражения и победы
Видный русский военачальник, генерал от инфантерии (1915), один из лучших генералов России периода Первой мировой войны. В Гражданскую войну руководил силами белых на Северо-Западном направлении.
Герой русско-японской войны, в годы Первой мировой он снискал себе славу «нового Суворова», не проиграв ни одного крупного сражения. Но нам генерал Юденич известен в первую очередь как организатор двух неудачных походов на Петроград в годы Гражданской…
Как вспоминал сослуживец Д. В. Филатьев, Николай Николаевич отличался «прямотой и даже резкостью суждений, определенностью решений, твердостью в отстаивании своего мнения и полным отсутствием склонности к каким-либо компромиссам». С таким характером (да при отсутствии серьезных связей в самых верхах) делать карьеру было тяжело, однако война устанавливает собственные критерии, отличные от мирного времени.
Русско-японскую войну Юденич встретил командиром 18-го стрелкового полка (5-я стрелковая бригада). Сумел несколько раз отличиться. В бою у Сандепу он лично повел начавшие отступать войска в штыковой бой и сумел отбросить противника. В сражении под Мукденом он также водил войска в бой, активно руководил обороной вверенного ему участка и в итоге был тяжело ранен. За отличия его наградили Георгиевским оружием с надписью «За храбрость».
Неудачная война, как правило, приводит к «массовым чисткам» начальствующих лиц и одновременно – к продвижению отличившихся. Среди последних оказался и Н. Н. Юденич, который был произведен в генерал-майоры, а в 1907 г. назначен генерал-квартирмейстером Кавказского военного округа. Через пять лет он получил генерал-лейтенанта и повышение – должность начальника штаба Казанского военного округа. В 1913 г. – начальник штаба округа на Кавказе.
Как вспоминал генерал Б. П. Веселорезов: «В самый краткий срок он стал и близким, и понятным для кавказцев. Точно всегда он был с нами. Удивительно простой, в котором отсутствовал яд под названием «генералин», снисходительный, он быстро завоевал сердца. Всегда радушный, он был широко гостеприимен. Его уютная квартира видела многочисленных сотоварищей по службе, строевое начальство и их семьи, радостно спешивших на ласковое приглашение генерала и его супруги».
Генерал Н. Н. Юденич. Россия, 1918–1919 гг.
Об особой армейской простоте Юденича ходили многие истории. Так, уже в годы Первой мировой служивший при Ставке Верховного главнокомандующего М. К. Лемке оставил в дневниках следующие строчки: «Да, Алексееву не дана поза, как не дана она, по общим отзывам, Жоффру и Юденичу. Последний буквально со всеми держится одинаково. Будучи генерал-квартирмейстером и потом начальником штаба Кавказского воен. округа, он одинаково говорил с графом Воронцовым-Дашковым и с подпоручиком своего штаба».
С началом Первой мировой Турция занимала выжидательную позицию, окончательно выступив на стороне Германии лишь 17 октября 1914 г., предварив это вероломным рейдом германо-турецкой эскадры по нашим черноморским портам. Главнокомандующим Кавказской армией был назначен престарелый И. И. Воронцов-Дашков, фактически же обязанности стал исполнять его помощник А. З. Мышлаевский, а начальником штаба стал Н. Н. Юденич. Приказ о переходе в наступление был подписан им ночью 31 октября.
Основные силы (Сарыкамышский отряд, находившийся в центре) быстро вышли к стратегически значимому турецкому селу Кепри-кей, однако в результате ряда боев середины ноября были вынуждены отойти к границе. Вместе с тем и туркам (3-й армии) ввиду ряда неудач не удалось развить успех. Однако в целом по итогам этих боев турецкое начальство переоценило собственные силы.
Находясь под воздействием первоначальных успехов, Энвер-паша (военный министр, один из членов триумвирата, руководившего тогда страной) хотел разгромить основные русские силы у Сарыкамыша (важнейший опорный пункт нашей Кавказской армии). Противостоя возражениям некоторых генералов, он принял командование 3-й армией и разработал весьма смелый – отдающий авантюрой – план, который предполагал сковывание русских у Сарыкамыша с фронта, в то время как два корпуса должны были обойти правый фланг противника и отрезать пути отхода. Однако Энвер не учел ни особенности местности, ни времени года. В результате в ходе наступления турецкие войска страдали от неустроенности тыла и связи, отсутствия должного обмундирования (учитывая зимние условия), а также недостатка координации между наступавшими частями.
Девиз же Н. Н. Юденича был следующим:
Только тот достоин жизни этой, кто на смерть всегда готов.
Но первоначально развернутое во второй половине декабря турецкое наступление развивалось успешно. Туркам удалось выйти русским во фланг, поставив Сарыкамышский отряд (два корпуса), возглавляемый генералом Берхманом, в тяжелейшее положение. 24 декабря А. З. Мышлаевский и Н. Н. Юденич выехали на фронт. Первый принял общее командование операцией на себя, а Николай Николаевич временно возглавил один из корпусов.
Однако положение продолжало ухудшаться. Противник прорвался к Сарыкамышу, и его оборону пришлось спешно организовывать из запасных частей. Более того, была взорвана железная дорога, соединявшая район боевых действий с Карсом. В итоге Мышлаевский вечером 27 декабря вообще приказал пробиваться назад, а сам уехал в Тифлис (под предлогом формирования новой армии), передав командование Берхману. Под его начальством Юденич организовал оборону, получая пополнения и отбивая атаки наседающего противника. Однако и сами турки действовали недостаточно активно, страдая от снежных метелей. Вскоре они потерпели ряд локальных неудач от русских войск, что поставило крест на их грандиозных планах. 2 января русские отряды заняли стратегический перевал Бардус и отрезали тем самым 9-му турецкому корпусу путь к отступлению. А еще через два дня началось контрнаступление, в ходе которого это соединение противника было уничтожено. Преследование разбитых вражеских сил было остановлено лишь 18 января. Общие потери турок составили 70 тыс. человек (включая 30 тыс. обмороженных), у нас – 20 тыс. Успехи русской армии на Кавказе несколько облегчили положение союзников в Ираке и районе Суэца.
Так была одержана крупная победа под Сарыкамышем. И хотя вряд ли ее стоит приписывать исключительно полководческому таланту Юденича (который вступил в командование Сарыкамышским отрядом вместо Берхмана лишь 5 января, когда перелом уже свершился), он сыграл в ее успехе далеко не последнюю роль. Генерал непосредственно руководил войсками в сложнейших условиях, за что и был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. Вскоре он был произведен в генералы от инфантерии, а в феврале 1915 г. стал главнокомандующим Кавказской армией.
16 ноября 1870 года родился Александр Васильевич Колчак, будущий русский флотоводец и исследователь Севера, герой русско-японской войны и один из организаторов российского флота в Великой войне 1914-1918 годах.
В 1918-1920 годах он стал организатором белого движения в Сибири и одним изпоследних законных верховных правителей России.
Перед смертью Колчак передал свою власть генералу Деникину, хотя многие историки этого факта, почему-то, недооценивают. Мало, кто знает и о том, что когда останки генерала Деникина переносили с русского кладбища в Джаксоне (США. Нью-Джерси), на кладбище Донского монастыря
в Москве, мощи главнокомандующего вооруженными силами Юга России ВСЮР) оказались нетленными. Свидетели этого еще живы. Акт об этом комиссия, с участием представителей России, РПЦЗ (в нее входил, в частности, Петр Батенко из Хауэла) и РПЦ МП составила и подписала.
Только молчат об этом… трусят наши толерантные государственные и церковные деятели. Не хотят они, очень не хотят показывать разницу между Белыми и красными, между Христом и антихристом.
В тот же день, 16 ноября 1920 года покинула Крым истекающая кровью, но не сломленная армия генерала Петра Николаевича Врангеля. Даже по признанию красного командарма Фрунзе, войска Врангеля превосходили прекрасно вооруженную и оснащенную Красную армию во всем, кроме численности и вооружения (против 25-30 тысяч штыков и шашек у Врангеля красные имели не менее, чем 140 тысячную группировку только на первой линии) . Белые русские превосходили красных в выучке, дисциплине, боеспособности, силе духа. Героическая защита Крыма, бои в северной Таврии и прекрасно организованная эвакуация 146 тысяч военных и гражданских лиц из большевицкой России – немеркнущий подвиг и заслуга Русской армии.
В феврале 1920 года адмирал Колчак был расстрелян большевиками в Иркутске. Врангель был отравлен агентом большевиков и отошел к Господу в 1929 году в Брюсселе, в возрасте 49 лет. Эпопея же русского изгнания и борьбы за нашу Родину продолжается.
На исходе 2-го года существования Советской Республики Красная армия теснила Колчака вдоль Сибирской жел. дороги, обрекая его на окончательное поражение и разгром.
Деникинские полчища были вынуждены к грандиозному отступлению; им предстояло остановиться лишь на Кавказе, где их между Ростовом и Новороссийском ждала гибель. Господин Ллойд-Джордж, однако, спокойно заявил, что он никогда не верил в победу Деникина и Колчака, как-будто они никогда не пользовались поддержкой Англии.
Большевизма, - говорил он, - вообще нельзя уничтожить силой меча. Почему Колчак и Деникин должны были погибнуть, это ясно теперь даже буржуазной печати. Известия о положении дел в тылу Колчака, напечатанные летом в "Манчестер Гардиен", принадлежащие перу одного английского наблюдателя, говорят на том же языке, что и признания, которые мы слышим теперь от деникинцев.
В тылу Деникина господствовала безудержная вакханалия наживы и карьеризма: справляли оргии спекулянты, расхищали и грабили все. Достаточно сказать, что англичане вынуждены были самолично доставлять обмундирование отдельным воинским частям, чтобы его не раскрали и не продали по дороге .
В то время, как неслыханные суммы безумно расстреливались на воздух, население изнывало под тяжестью дороговизны и всякого рода кризисов. Богатейший южный хлебный район сильно страдал от недостатка хлеба. Имея в своем распоряжении угольный район мирового значения, неистощимые запасы нефти, - из-за недостатка топлива не могли пустить в ход ни транспорта, ни промышленности.
Ужасающий подбор личного состава администрации превращал на местах в издевательства все высокие слова о законности и праве. Старые земские начальники, ожившие пристава, отбросы старого царского правительства, облеченные полномочиями, наезжали на места и кормились , пытаясь восстановить власть старых помещиков, которые при помощи местных властей и войска возмещали себе прежние убытки и мстили крестьянам.
Шел систематический грабеж. В последнее время это никого не удивляло. Тащили солдаты, грабили офицеры, грабили многие генералы. Так описывает положение деникинского тыла контр-революционный журналист Г. Н. Раковский в своей книге "В лагере белых", вышедшей в Константинополе.
Крушение контр-революции вынудило главных партнеров гражданской войны в России - советское и английское правительство - ясно заявить, что они намерены делать дальше.
Советская республика дала ответ на этот вопрос на Съезде Советов, имевшем место в декабре 1919 года. Пушки гремели еще у Ростова-на-Дону, перед армией стояла еще тяжелая задача во время суровой зимы нанести последний удар полчищам Деникина. Но взоры советского правительства уже обратились к мирному строительству. Съезд рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов прошел под лозунгом мирного строительства.
В кругах коммунистической партии загорелась оживленная дискуссия о методах и формах организации производства, - дискуссия, которая закончилась на мартовском съезде партии и послужила исходным пунктом величайших усилий путем трудовых армий использовать силу крестьянства для восстановления промышленности, без которой и крестьянское хозяйство должно было пасть до уровня средневековья.
Советскую прессу наполняла пропаганда трудовой дисциплины. Труд был возведен в религию и все более широкие круги охватывало радостное сознание, что пора кровопролития миновала и советское правительство и советская республика обратилась к тем задачам, ради которых она возникла: к борьбе против нужды и нищеты, к организации хозяйственных сил разоренной страны.
Руководящая сила европейской контр-революции, - британское правительство, - увидев невыполнимость плана с оружием в руках победить советскую Россию, казалось, пошло навстречу мирным стремлениям советской России. Конец января 1921 года принес радиотелеграмму о постановлении Союзного Совета снять блокаду с России.
Надо было пережить впечатление этой вести на русском фронте, чтобы представить, как горячо и глубоко было стремление к миру и труду в русских народных массах.
Переговоры, которые с декабря месяца начал Литвинов, одна из лучших дипломатических сил Советской России, с О"Греди в Копенгагене, повели к переговорам о modus"e vivendi между Советской Россией и капиталистическим миром: к Литвинову вскоре присоединился Красин, один из лучших русских техников и в то же время старый член Российской Коммунистической Партии.
Советская Россия была готова пойти на значительные уступки, чтобы обеспечить себе возможность мирного труда. Ее руководящие сферы, как и массы, на которые она опирается, исходили при этом из того взгляда, который мы в феврале 1919 года изложили в следующих словах:
"Пока пролетариат не победит во всех главнейших государствах, пока он не в состоянии использовать для строительства производительные силы всего мира, пока наряду с пролетарскими государствами существуют государства капиталистические, - до тех пор первые вынуждены заключать с последними компромиссы, до тех пор не будет ни чистого социализма, ни чистого капитализма; будучи территориально разграничены между собой, они вынуждены будут друг другу предоставить концессии на своей собственной территории ".
Скоро должно было обнаружиться, действительно ли Англия имела желание честно заключить компромисс с советской Россией. Польский вопрос был пробным камнем мирных намерений английского правительства.
ПОЛЬСКАЯ ОПАСНОСТЬ
Польская война была частью войны, которую Антанта вела против советской республики с конца 1918 года. Советская Россия еще в Брест-Литовске защищала независимость Польши против германского империализма.
Когда Польша, освобожденная русской революцией от когтей царизма, была и германской революцией освобождена от оков германского империализма, советская республика признала польскую республику и предложила правительству польских социал-патриотов с Дашинским и Пилсудским во главе вступить в переговоры, которые должны были окончательно ликвидировать наследие царизма.
Но польские социал-патриоты боялись революции в собственной стране. Будучи идеологами мелких буржуа , они хотели в независимой Польше вводить социализм "безболезненно", демократическим путем. Они боялись мирных сношений с Советской Россией, потому что боялись революции.
И стиснутые между русской и германской революцией, полные страха перед их революционизирующим влиянием, они обратили свои взоры к Антанте, единственной непоколебимой капиталистической группе, и ждали от нее спасения. Она должна была дать им сырье и машины, должна была дать оружие против революции.
Для Антанты же вообще Польша была валом против советской России, для Франции в частности гарантией Версальского мира. Польша должна была вооружиться до зубов, чтобы быть готовой в качестве вассала Франции взыскивать русские долги и охранять ее от Германии. Эту роль взяла на себя Польша и выступила против советской Белоруссии и советской Литвы, под предлогом, что советская Россия готовит нападение на Польшу.
В течение года варшавское правительство посылало на восточный фронт сыновей польских крестьян и рабочих, в течение года телеграфные агентства сообщали о польских победах над красными войсками. Эта слава была куплена дешево: советская Россия, находившаяся в тяжелой борьбе с Деникиным, Колчаком, Юденичем, Эстляндией, Лифляндией, Петлюрой, держалась против Польши оборонительно .
Польские победы были одержаны на бумаге. И в момент решительной борьбы с русской контр-революцией советская Россия заключила даже тайные сношения с Пилсудским, на основании которых Красная армия отступила за условленную линию. Господин Пилсудский и польские социал-патриоты позорно предали Деникина и Антанту: царских генералов они боялись больше, чем советской России.
Они были убеждены, что победа белых означает конец польской независимости. Поэтому хотя они и продолжали смиренно и добросовестно брать французское и английское золото на войну против советской России, они сговорились с этой последней, как не вести этой войны.
Советская Россия предложила прямое окончание войны мирными договорами, которые должны были предоставить Польше всю Белоруссию до Березины, Волыни и Подолии. Но Пилсудский боялся разрыва с Антантой, он нуждался по крайней мере в видимости войны, чтобы не быть принужденным к демобилизации, которая должна была развязать внутренние социальные противоречия.
Когда Деникин и Колчак были побеждены, белая Польша ожидала, что советская Россия обратит теперь свои освобожденные силы к наступлению на западном фронте. Пресса Антанты старалась укрепить ее в этой уверенности. Советская Россия, которая честно стремилась к миру с Польшей, старалась рассеять эти опасения польского правительства целым рядом заявлений.
В одном заявлении высшего представительства советской России Ц. И. К. Советов, как и в заявлении Совета Народных Комиссаров, была торжественно признана независимость Польши, и ей были предложены мирные переговоры.
Польское правительство искало совета у союзников. В ответах Франции дело шло само собой понятно о поддержке военной фракции польского правительства. Французский империализм уступил давлению английского правительства, согласившись на снятие торговой блокады, но он не отказался от мысли о ниспровержении Советской России. Англия ответила уклончиво.
Правда, Ллойд-Джордж заявил полякам, что было бы лучше, если бы они заключили мир. Однако, он остерегался каким бы то ни было образом толкать на заключение мира. И Ллойд-Джордж не один представлял английское правительство. Рядом с ним, представителем мелко-буржуазных воззрений и сторонником мирной торговли, существовало еще второе английское правительство, - правительство В. Черчилля и лорда Керзона.
Это второе правительство состояло из двух клик: военной и индийской.
Военная клика, группирующаяся около Черчилля, видит в России зачинщика мировой революции. Она боится победы коммунизма в Германии и могущего возникнуть союза между Советской Россией и Советской Германией. Она стоит за всемирные усилия для военного свержения Советской России и одновременно за уступки буржуазной Германии, которую должен укрепить польский натиск на советскую Россию.
Лорд Керзон из Седльстона вырос в традициях защиты Индии. В качестве бывшего вице-короля Индии он рассматривает английскую политику и мировое положение с террасы индийского вице-королевского дворца.
Основной мыслью внешней политики Керзона было и останется ослабление России, России вообще, безразлично, каково русское правительство.
Керзон боялся победы белых генералов. Он был убежден, что белая Россия будет держать курс на экспансию в Азии, чтобы заставить русский народ забыть о революции и укрепить славу господствующей генеральской клики, а вместе с тем и ее внутреннее положение.
Поэтому он в августе 1919 г. аннулировал старый русско-персидский договор и поставил Персию - этот военный гласис индийской крепости - под нераздельный английский контроль. Поэтому он уничтожил соглашение о Дарданеллах и взял их под "защиту" английских пушек. Ему были не по душе победы Деникина, и быть может история когда-нибудь докажет, что Керзон участвовал своей рукой в игре, если Деникин и Юденич не были поддержаны всей мощью Англии.
После поражения Деникина, заботы Керзона должны были обратиться к мысли, как продлить состояние гражданской войны в России, как не дать зажить ранам России. Керзон должен был ковать две вещи, пока железо было горячо.
Одна часть деникинских войск была в момент поражения в Крыму, где они, подкрепленные беженцами с Кавказа под предводительством Врангеля, могли образовать исходный пункт новой интервенции. На западе стояли польские войска.
Принуждаемый поражением белых в России и стремлением к миру английского рабочего класса, к мирным переговорам с Россией, Керзон не хотел допустить ликвидации антибольшевистских - что значило для него: анти-русских - сил. Под маской гуманности он начал переговоры с советской Россией о ликвидации врангельского фронта, с целью выиграть время для вооружения Врангеля. Он правильно рассчитывал, что сильно ослабленные войной красные войска не будут очень сильно теснить Врангеля, если им будут открыты виды на бескровную ликвидацию врангелевского фронта.
Что касается Польши, то при воинственном пыле французов было достаточно, чтобы он и Черчилль дали ей понять, что она может продолжать получать обещанное оружие. Когда Польша стала уверена, что мирная позиция Ллойд-Джорджа всерьез не принимается его коллегами, она перестала принимать всерьез мирные предложения английского премьер-министра. А Ллойд-Джордж? Ллойд-Джордж не меньше Керзона хотел низвержения советской России. Он только не верил в победу оружия.
Керзон и Черчилль могли, однако, представить ему донесения своих агентов, в первую очередь ревельской военной миссии, из которой вытекало, что Красная армия совершенно деморализована жаждой к миру. Перевод отдельных частей Красной армии на положение армии труда принимал в этом донесении вид доказательства того, что советское правительство само видит небоеспособность Красной армии.
Если это так, почему тогда не обождать, не удастся ли Польше разгромить Красную армию? Тогда не придется делать никаких уступок ненавистной советской России. Ллойд-Джорджа укрепило в намерении to wait and to see (подождать и посмотреть) поведение Литвинова и Красина в копенгагенских предварительных переговорах.
Вместо того, чтобы жалобно молить (хныкать) о мире и предложить High Honourables Россию на распродажу, - Литвинов и Красин прямо заявили, что Россия так ослаблена войной, которую она вела вместе с союзниками, и новой гражданской войной, которую они финансировали, что она не в состоянии платить старых царских долгов и тотчас вывезти большое количество хлеба и сырья. Она должна сначала поднять состояние своего транспорта с помощью капитала Антанты, и пустить в ход промышленность, прежде чем будет в состоянии появиться на мировом рынке, как поставщик сырья и хлеба.
Польское правительство объявило, что готово на мирные переговоры. Но местом для этих переговоров оно предложило Борисов - городишко за польским фронтом, на железнодорожной линии, ведущей на Минск. Выбор места для мирных переговоров говорил всякому сведущему человеку, о каком мире думала Польша.
Русско-польский фронт распадался на две части: на юго-западный и северо-западный. Для Польши было ясно, что советская Россия должна быть слабой на юго-западном фронте. Украинская железнодорожная сеть, состояние украинского населения, которое видело смену двенадцати правительств и поэтому не верило ни одному, - было тому объяснением.
К этому прибавлялось соображение, что удар на юго-восточном фронте только тогда мог бы подействовать в направлении центра польского правительства Варшавы, если б за ним последовал удар на северо-западном фронте.
Кратчайшая дорога на Варшаву - шла через Минск. Польское правительство, отказываясь от перемирия на целом фронте и допуская его только на фронте Борисова, было таким образом в состоянии, в случае, если Россия не пойдет на все требования Польши, повести наступление на Киев во время мирных переговоров в то время, как силы красных войск будут оставаться связанными на северо-западном фронте.
Пилсудский хотел играть роль генерала Гоффмана. И как Гоффман в виде козыря против Советской России выставил мелкобуржуазного украинского националиста Петлюру, чтобы отделить от России украинцев, т.-е. хлеб и уголь, так и Пилсудский заключил с Петлюрой сделку, в силу которой этот трижды изгнанный рабочей и крестьянской Украйной всесветный союзник и всесветный изменник был признан Пилсудским защитником независимости Украйны.
Советское правительство 8-го апреля обратилось к английскому правительству с нотой, в которой подтверждало это положение вещей и как место мирных переговоров, между прочим, предлагало Лондон. Вместе с тем говорилось: если английское правительство действительно заинтересовано в мире, то оно имеет возможность осуществить компромисс между Польшей и Советской Россией и таким образом устранить путем мирных переговоров войну. Если английское правительство этого не сделает, оно лишится права вмешиваться в русско-польскую войну. Как "нейтральная" держава, английское правительство сняло маску.
Оно не ответило на ноту советского правительства; 29-го апреля началось наступление Пилсудского на Киев, который защищался всего 6.000 человек. 7-го июля Киев пал. Французская пресса высмеивала англичан: вы хотите получить сырье и средства существования переговорами с советской Россией. Все это доставит нам Пилсудский из Украйны.
ПЕРЕГОВОРЫ С АНГЛИЕЙ
Английское правительство вело между тем затяжные переговоры. Правительство, которое Литвинова не впустило, утверждая, что дело идет не о политике, а о хозяйственных сношениях, начало с Красиным переговоры с вопроса о преодолении политических препятствий к хозяйственным сношениям.
Оно горько жаловалось на коммунистическую агитацию, которая ведется со стороны советской России не только между английскими рабочими, но и - вот преступление - между народами Востока, которые самим богом предназначены к тому, чтобы наслаждаться благодеяниями английского господства. Оно требовало прекращения этой пропаганды, как основного условия русско-английского торгового соглашения.
Красин указал на то, что Англия является главной анти-русской коалицией, руководительницей русской контр-революции. На требование англичан прекратить борьбу против английских интересов на Востоке, Красин ответил указанием, что Россия никоим образом не в состоянии прочитать у англичан в глазах, в чем состоят их интересы на Востоке.
Россия граничит с Востоком, и хотя она не преследует на Востоке никаких корыстных целей, ее интересы состоят в том, чтобы никакая империалистическая сила не использовала восточные страны, как базис для борьбы против советской России, совершенно независимо от того, что Россия связана с народами Востока солидарностью народа, теснимого мировым капиталом. "Известия" развили эту мысль.
Они говорили: Советская Россия никоим образом не видит в народах Востока объекта торговли. Она прочно связана с их подъемом, однако ясно, что если Англия заключит мир с советской Россией, то это создаст такую ситуацию, при которой также и восточные народы, поддержанные советской Россией, смогут достичь мирного modus"a vivendi с Англией, если они ради мира принесут жертвы, как это сделала советская Россия в Брест-Литовске.
Английское правительство, хотевшее использовать нетвердое положение советской России на польском фронте для заключения соглашения, настаивало на его заключении. 6-го июля - соглашение было подписано советской Россией. Соглашение гарантировало свободу торговых сношений обеих сторон под условием отказа с обеих сторон от всяких враждебных действий и агитации, не перечисляя их подробно. Английское правительство думало, что этим соглашением одержало крупную победу.
В действительности оно получило кусок бумаги, который еще только надо было заключить. Не потому, чтобы советская Россия намеревалась по образцу Бетман-Гольвега рассматривать всякую сделку с капиталистическим правительством, как клочок бумаги. Не придавая дипломатическим соглашениям значения священного писания, советская Россия намеревалась, без сомнения, соблюдать мирное соглашение, потому что она нуждалась в мире для своего хозяйственного строительства.
Лучшей гарантией сохранения мира советской Россией является ее заинтересованность в торговых сношениях с капиталистическими странами. Но если Англия думала связать Россию, не связывая себя, то это было большое заблуждение. Так как при враждебном поведении Англии против советской России сдержанность России потеряла бы основание. Таким образом, соглашение представляло из себя пустой лист бумаги, который еще только должен был быть заполнен обеими договаривающимися сторонами.
В то же время Красная армия старалась создать условия, при которых также английское правительство стало бы живо заинтересовано в поддержании мира с советской Россией.
ВОЙНА С ПОЛЬШЕЙ
Еще не высохла бумага, на которой польские буржуазные болтуны сравнивали победы Пилсудского с победами Болеслава Храброго, не завяли цветы, которыми забросали Пилсудского на улицах Варшавы при его возвращении из Киева, как на северо-западе началось наступление Тухачевского.
Поляки сдержали его у Молодечно, однако, ценой участия некоторого числа дивизий, взятых с киевского фронта. Это так ослабило польский Южный фронт, что когда кавалерия прежнего вахмистра Буденного перешла Днепр, польский южный фронт дрогнул. Благодаря этому северный фронт был оставлен без поддержки. Он повис в воздухе.
В то время, как конные войска Буденного в ожесточенных боях отбросили поляков к Галиции, северный фронт форсированным маршем отошел к Брест-Литовску и Белостоку, жестоко преследуемый войсками Тухачевского. "Hannybal ante portas" (Ганнибал у ворот), кричала та самая империалистическая пресса Антанты, которая незадолго перед этим говорила о Красной армии, как о недисциплинированной орде.
Французская пресса кричала о военном вмешательстве в защиту Польши. Начальник штаба маршала Фоша, генерал Вейганд, принял командование польской армией, и Англия, которая 8-го апреля не хотела ничего слышать о вмешательстве в пользу мира, вдруг показала себя высоко заинтересованной в установлении мира между советской Россией и Польшей.
И хотя Англия, которая видела в Польше вассала Франции и никоим образом не имела причин питать симпатию к этой опоре французских стремлений к гегемонии на континенте, но она понимала, что уничтожение белогвардейской Польши будет иметь катастрофические последствия для мировой буржуазии. Советская Польша была бы передовым укреплением советской России.
Господство рабочего класса на Висле не только лишило бы Версальский мир опоры в лице Польши, но и ускорило бы победу немецкого пролетариата, так как тогда у него исчез бы страх быть раздавленным между империалистической Францией и националистической Польшей. Поэтому Англия забыла, что она не может вести никаких политических переговоров с проклятой советской Россией.
Каменев во главе политической делегации поехал в Лондон; он был так любезно принят Ллойд-Джорджем, как будто являлся посланником кровожадного царя, а не пролетарской демократии России. И английское правительство предложило общую конференцию по восточному вопросу.
Оно дало понять, что дело идет о полной ликвидации анти-большевистской политики, за которой должно последовать признание Советской России. Ллойд-Джордж и его приспешники таинственно посвятили русскую делегацию в секреты своих расхождений со "скверным" Мильераном, которые, разумеется, знал из газет каждый уличный мальчишка. Цена, которую предстояло заплатить советской России за честь пользоваться большим доверием Ллойд-Джорджа, чем будто бы обладал Мильеран, цена всех этих любезностей должна была состоять
в прекращении военных действий против Польши. Советская Россия отклонила английское вмешательство. Ни английские любезности, ни угрозы муками ада, которые всегда выступают на сцену, когда английским империалистским интересам грозит опасность, ввиду того, что английский народ является избранным на-ряду с иудейским, - ни кнут, ни пряник не остановили русского наступления.
Советская Россия была готова к миру, но это должен был быть мир, заключенный между русским и польским народами, который сделал бы раз навсегда невозможным для Антанты занести польскую саблю над советской Россией.
Опасности наступления однако были на-лицо. Чем дальше Красная армия удалялась от своего базиса, тем затруднительнее было кормить ее и снабжать военными припасами. Тяжелая артиллерия не могла следовать за войсками. Грозила опасность, что уставшая, растянувшаяся Красная армия столкнется с сомкнувшимся врагом. Состояние транспорта совершенно не позволяло принять участие в боях всем наличным силам.
В противовес этим соображениям, которые диктовали остановку на берегу Буга, другие соображения указывали на то, что если предоставить полякам время, то они с помощью Франции восстановят свою ослабленную, но не истребленную армию и соберутся с силами для нового удара.
Англия же была не в состоянии взять на себя какие-либо обязательства, связывающие Францию. Риск неудачи был учтен. Красная армия перешла Буг, Неман, устремилась через Брест-Литовск и Белосток к Варшаве. Она перекинулась за Вислу, чтобы воспрепятствовать возможности поддержки Польши Антантой со стороны Данцига.
Несмотря на явную опасность, сопутствующую всякой крупной военной операции, полная победа была возможна. Эта возможность разбилась в первую голову об организационные вопросы. Красная армия шла в наступление, разделенная на две части - юго-западную и северо-западную, - каждая под особым командованием. При затруднительности связи совместная работа обеих частей армий была неудовлетворительной.
Это обнаружилось в ходе борьбы, и юго-восточная группа была подчинена общему командованию Тухачевского. Тухачевский, который знал, что польские силы, отступившие под Брест-Литовском, отошли не к Варшаве, а к Люблину, видел опасность нападения с фланга на армию, осаждающую предместье Варшавы - Прагу.
Он дал приказ кавалерии Буденного прекратить борьбу за Львов и итти в направлении Люблина. Буденный, однако, на основании прежних приказов самостоятельного юго-западного командования, был втянут в тяжелые бои и не мог освободиться от врага. Это позволило Вейганду осуществить удар с фланга, к которому присоединились удары с севера, имевшие целью разделить русскую армию; сами по себе они не имели бы никакого решающего значения, если бы Буденный подоспел вовремя.
Отброшенная у Варшавы, армия устремилась назад и, жестоко преследуемая арьергардными боями, могла остановиться едва лишь у Березины.
В то время, как Красная армия на Висле была близка к победе над лакеем мировой буржуазии - польской буржуазией, чтобы пошатнуть мировое господство капитала, последний увидел в собственных владениях возникновение красной опасности. В Германии вспыхнуло сильное брожение среди рабочих масс. Они не пропускали французские транспорты снарядов и были близки к тому, чтобы оживить рабочие советы, уничтоженные минометами Носке. В Англии впервые распространилась
в массах мысль о революции. На угрозу войны Downingstreet"a рабочий класс, еще не освободившийся от оппортунизма, ответил образованием Совета Действия и заявил, что он прибегнет к всеобщей стачке, если правительство попробует послать английский флот против советской России. Впервые в английской истории рабочий класс стал решающим фактором во внешней политике.
Целая гора свалилась с плеч мировой буржуазии, когда Красная армия отступила, разбитая на Висле. Но как она была не в состоянии понять победы Красной армии, так она была неспособна правильно оценить ее поражения.
В августе, - писал редактор одного руководящего английского органа своим корреспондентам в России, - английские буржуа были убеждены, что красные войска будут к Рождеству стоять на Рейне. - И господин Черчилль уже открыто выступил за амнистию "гуннов", не более черных и не менее цивилизованных, однако, чем сенегальские негры и индийские войска, которые французский и английский капитал заставил принять участие в войне для спасения цивилизации (приносит 20%).
Теперь, когда исчезла военная опасность со стороны советской России и отхлынула волна революционного рабочего движения, объединенная буржуазная пресса всего мира предсказывала крушение советской России и восхваляла польских шляхтичей, как спасителей цивилизации. Те, которые при короле Собеском спасли христианство от турецкой опасности, спасли теперь спекуляцию. Слава Пилсудскому, спасителю цивилизации, и слава генералу Вейганду, спасшему безголового Пилсудского!
ПЕРЕМИРИЕ В РИГЕ И СВЕРЖЕНИЕ ВРАНГЕЛЯ
У советской России было под ружьем достаточно сынов, чтобы двинуться в третье наступление на Польшу. Она, однако, отказалась от нового военного похода и вступила на путь рижских мирных переговоров, с твердым решением закончить их компромиссом с белой Польшей. Основания, говорившие в пользу этого, были идентичны. Во время польской войны Франция признала Врангеля. Этим был создан новый центр русской контр-революции, за которым в данный момент стояла вся мощь Франции, а завтра также могла стать вся мощь Англии.
С польской контр-революцией компромисс был возможен. Польша была жестоко изнурена войной. Польская буржуазия и польские шляхтичи увидели, как ничтожна была помощь, которую могла оказать им Франция. Ее пресса назвала поражение Красной армии "чудом на Висле", а чудеса - это факторы, которые нельзя принимать в расчет.
Переговоры в Минске показали, что поляки отказались от украинской авантюры - единственного вопроса, по которому не был возможен никакой компромисс. Можно было таким образом говорить о территориальных уступках в Белоруссии и об экономическом соглашении. Разумеется, для советской России было не легко отдать польской шляхте белорусских крестьян, с ликованием встречавших красные войска.
Но советская Россия не в первый раз принуждена была отдавать одну часть своих детей в добычу врагу, чтобы не подвергать никакой опасности жизнь самой советской Республики: если советская Россия останется невредимой, то невредимым будет и центр мировой революции, которая в будущем освободит всех угнетенных. В болотах и лесах Белоруссии не заключалось никаких жизненных интересов советской России. Обладание Белоруссией только затрудняло экономическое положение польской буржуазии.
Относительно экономических вопросов компромисс между Польшей и советской Россией был возможен, и он был тем богаче возможностями, что для него требовались, разумеется, длительные переговоры, во время которых положение советской России могло быть укреплено победой над Врангелем.
С Врангелем не могло быть никаких компромиссов. Врангель и советская Россия были двумя центрами: центром контр-революции и революции в России. Оба сражались за власть в общерусском масштабе. Признанный и поддержанный Францией, Врангель начал стягивать остатки всех контр-революционных армий и угрожать жизненному нерву России. Он мог отрезать советскую Россию от бакинской нефти и северо-кавказского хлеба и мог разрушить только что начавшуюся работу по восстановлению донецкого бассейна.
Врангель должен был быть побежден. Еще раньше, чем перемирие с Польшей было подписано, воинские эшелоны начали отходить с польского фронта на врангелевский. Вся Россия напрягала все силы, чтобы использовать зиму для боев против Врангеля. И дело шло не только о том, чтобы победить Врангеля. Победа над Врангелем была победой над империалистической Францией.
Она была доказательством того, что Советская Россия не была поколеблена в своей основе польскими поражениями. "Daily News", орган либеральной английской буржуазии, справедливо писала: "Если советская Россия выдержит потрясение от поражения в польской войне, то она достаточно крепка". Ясно, что правительство, имеющее прочную основу, может вынести потерю десятков тысяч убитых и десятков тысяч пленных без глубочайшего потрясения. А насколько глубоко было потрясение, всего лучше могло показать поведение Красной армии на врангелевском фронте.
Не будет ли она утомлена польским поражением, устоит ли она в течение зимы перед тяготами войны на юге, - таковы были вопросы, напрашивавшиеся каждому. Советское правительство готовилось к зимней кампании на врангелевском фронте. В начале октября началось наступление на Врангеля под командой тов. Фрунзе. В начале ноября с Врангелем было покончено.
Борьба против Врангеля составляет одну из славнейших страниц в истории Красной армии
На юге к тому времени уже установилась жестокая зима. Снежные метели и морозы перемежались с дождем, который испортил все дороги. И хотя Москва и Петербург ежедневно доставляли 15.000 шинелей, - солдаты стояли в поле, подвергаясь всем трудностям поздней осени и начинающейся зимы. Тяжелая артиллерия с трудом могла быть подтянута.
И когда Красная армия отогнала врангелевские войска к обоим соединяющим Крым с материком перешейкам, она остановилась перед прекрасно построенной линией оборонительных укреплений, которые были защищены под командой французских артиллерийских офицеров, превосходно вооруженных.
Немногие рассчитывали на возможность форсирования перешейков. Красное командование делало приготовления к ударам с флангов, со стороны моря. Но красные войска, не обескураженные польскими поражениями, бесстрашно шли в одно фронтальное наступление за другим.
Откуда родом современный международный терроризм?
Новости Партнеров
Редактор кандидат исторических наук Н. А. Копылов
Редактор-составитель доктор исторических наук М. Ю. Мягков
© ИД «Комсомольская правда», 2014 год.
© ИД «Российское военно-историческое общество», 2014 год.
Юденич Николай Николаевич
Сын Коллежского советника, казалось, должен был пойти по гражданской линии. Он даже поступил в Межевой институт, однако вскоре бросил его и пошел в Александровское военное училище, по окончании которого (1881) получил распределение в «варшавскую гвардию» – лейб-гвардии Литовский полк. Уже в 1884 г. Юденич выдержал экзамены в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, из которой был выпущен «по первому разряду» (и со званием штабс-капитана), что давало серьезные карьерные преимущества. Затем была служба на штабных должностях в Варшавском и Туркестанском военных округах, а в 1896 г. – производство в чин полковника.
Сражения и победы
Видный русский военачальник, генерал от инфантерии (1915), один из лучших генералов России периода Первой мировой войны. В Гражданскую войну руководил силами белых на Северо-Западном направлении.
Герой русско-японской войны, в годы Первой мировой он снискал себе славу «нового Суворова», не проиграв ни одного крупного сражения. Но нам генерал Юденич известен в первую очередь как организатор двух неудачных походов на Петроград в годы Гражданской…
Как вспоминал сослуживец Д. В. Филатьев, Николай Николаевич отличался «прямотой и даже резкостью суждений, определенностью решений, твердостью в отстаивании своего мнения и полным отсутствием склонности к каким-либо компромиссам». С таким характером (да при отсутствии серьезных связей в самых верхах) делать карьеру было тяжело, однако война устанавливает собственные критерии, отличные от мирного времени.
Русско-японскую войну Юденич встретил командиром 18-го стрелкового полка (5-я стрелковая бригада). Сумел несколько раз отличиться. В бою у Сандепу он лично повел начавшие отступать войска в штыковой бой и сумел отбросить противника. В сражении под Мукденом он также водил войска в бой, активно руководил обороной вверенного ему участка и в итоге был тяжело ранен. За отличия его наградили Георгиевским оружием с надписью «За храбрость».
Неудачная война, как правило, приводит к «массовым чисткам» начальствующих лиц и одновременно – к продвижению отличившихся. Среди последних оказался и Н. Н. Юденич, который был произведен в генерал-майоры, а в 1907 г. назначен генерал-квартирмейстером Кавказского военного округа. Через пять лет он получил генерал-лейтенанта и повышение – должность начальника штаба Казанского военного округа.
В 1913 г. – начальник штаба округа на Кавказе.
Как вспоминал генерал Б. П. Веселорезов: «В самый краткий срок он стал и близким, и понятным для кавказцев. Точно всегда он был с нами. Удивительно простой, в котором отсутствовал яд под названием «генералин», снисходительный, он быстро завоевал сердца. Всегда радушный, он был широко гостеприимен. Его уютная квартира видела многочисленных сотоварищей по службе, строевое начальство и их семьи, радостно спешивших на ласковое приглашение генерала и его супруги».
Генерал Н. Н. Юденич. Россия, 1918–1919 гг.
Об особой армейской простоте Юденича ходили многие истории. Так, уже в годы Первой мировой служивший при Ставке Верховного главнокомандующего М. К. Лемке оставил в дневниках следующие строчки: «Да, Алексееву не дана поза, как не дана она, по общим отзывам, Жоффру и Юденичу. Последний буквально со всеми держится одинаково. Будучи генерал-квартирмейстером и потом начальником штаба Кавказского воен. округа, он одинаково говорил с графом Воронцовым-Дашковым и с подпоручиком своего штаба».
С началом Первой мировой Турция занимала выжидательную позицию, окончательно выступив на стороне Германии лишь 17 октября 1914 г., предварив это вероломным рейдом германо-турецкой эскадры по нашим черноморским портам. Главнокомандующим Кавказской армией был назначен престарелый И. И. Воронцов-Дашков, фактически же обязанности стал исполнять его помощник А. З. Мышлаевский, а начальником штаба стал Н. Н. Юденич. Приказ о переходе в наступление был подписан им ночью 31 октября.
Основные силы (Сарыкамышский отряд, находившийся в центре) быстро вышли к стратегически значимому турецкому селу Кепри-кей, однако в результате ряда боев середины ноября были вынуждены отойти к границе. Вместе с тем и туркам (3-й армии) ввиду ряда неудач не удалось развить успех. Однако в целом по итогам этих боев турецкое начальство переоценило собственные силы.
Находясь под воздействием первоначальных успехов, Энвер-паша (военный министр, один из членов триумвирата, руководившего тогда страной) хотел разгромить основные русские силы у Сарыкамыша (важнейший опорный пункт нашей Кавказской армии). Противостоя возражениям некоторых генералов, он принял командование 3-й армией и разработал весьма смелый – отдающий авантюрой – план, который предполагал сковывание русских у Сарыкамыша с фронта, в то время как два корпуса должны были обойти правый фланг противника и отрезать пути отхода. Однако Энвер не учел ни особенности местности, ни времени года. В результате в ходе наступления турецкие войска страдали от неустроенности тыла и связи, отсутствия должного обмундирования (учитывая зимние условия), а также недостатка координации между наступавшими частями.
Девиз же Н. Н. Юденича был следующим:
Только тот достоин жизни этой, кто на смерть всегда готов.
Но первоначально развернутое во второй половине декабря турецкое наступление развивалось успешно. Туркам удалось выйти русским во фланг, поставив Сарыкамышский отряд (два корпуса), возглавляемый генералом Берхманом, в тяжелейшее положение. 24 декабря А. З. Мышлаевский и Н. Н. Юденич выехали на фронт. Первый принял общее командование операцией на себя, а Николай Николаевич временно возглавил один из корпусов.
Однако положение продолжало ухудшаться. Противник прорвался к Сарыкамышу, и его оборону пришлось спешно организовывать из запасных частей. Более того, была взорвана железная дорога, соединявшая район боевых действий с Карсом. В итоге Мышлаевский вечером 27 декабря вообще приказал пробиваться назад, а сам уехал в Тифлис (под предлогом формирования новой армии), передав командование Берхману. Под его начальством Юденич организовал оборону, получая пополнения и отбивая атаки наседающего противника. Однако и сами турки действовали недостаточно активно, страдая от снежных метелей. Вскоре они потерпели ряд локальных неудач от русских войск, что поставило крест на их грандиозных планах. 2 января русские отряды заняли стратегический перевал Бардус и отрезали тем самым 9-му турецкому корпусу путь к отступлению. А еще через два дня началось контрнаступление, в ходе которого это соединение противника было уничтожено. Преследование разбитых вражеских сил было остановлено лишь 18 января. Общие потери турок составили 70 тыс. человек (включая 30 тыс. обмороженных), у нас – 20 тыс. Успехи русской армии на Кавказе несколько облегчили положение союзников в Ираке и районе Суэца.
Так была одержана крупная победа под Сарыкамышем. И хотя вряд ли ее стоит приписывать исключительно полководческому таланту Юденича (который вступил в командование Сарыкамышским отрядом вместо Берхмана лишь 5 января, когда перелом уже свершился), он сыграл в ее успехе далеко не последнюю роль. Генерал непосредственно руководил войсками в сложнейших условиях, за что и был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. Вскоре он был произведен в генералы от инфантерии, а в феврале 1915 г. стал главнокомандующим Кавказской армией.
Весна 1915 г. ушла на реорганизацию войск армии, а также их пополнение. Правда, Ставка, считая этот фронт второстепенным, направляла на Кавказ практически необученных новобранцев, которые в результате составили более половины всего личного состава. Однако это не мешало Николаю Николаевичу успешно действовать летом 1915 г. Победы, достигнутые им на этом театре боевых действий, особенно ярко смотрелись на фоне Великого отступления на европейском фронте.
В мае в наступление перешел левый фланг Кавказской армии в районе озера Ван и тем самым спас тысячи армян от гибели в ходе устроенного турками геноцида. А в июне туркам было нанесено окончательное поражение в Азербайджане.
Однако попытки в июле развить наступление севернее озера Ван встретили серьезный отпор. Противник сумел сосредоточить крупные силы, которые неожиданно нанесли поражение 4-му кавказскому корпусу и заставили его отступить. Турки углубились в наши тылы: опять создалось критическое положение, которое было исправлено полководческим искусством главнокомандующего армией.
Несмотря на нарастание панических настроений и тревожные донесения командира 4-го кавказского корпуса, Юденич сохранял полное спокойствие: оно стало залогом дальнейших успехов. Он создал сводный отряд под начальством генерала Н. Н. Баратова, который в начале августа нанес точный и мощный фланговый удар по прорвавшимся туркам. Противник дрогнул и отступил, однако добиться его полного разгрома не удалось (в первую очередь ввиду слабой работы наших тылов). Из-за серьезной усталости войск преследование было прекращено в середине августа. Важнейшим залогом успехов стали твердость генерала Юденича, его умение выстроить надежную систему связи. Отметим и то, что он старался сохранять размер своего штаба относительно небольшим, не допуская его чрезмерного раздувания. За успехи в ходе летней операции (известной как Алашкертская) Юденич был награжден орденом Св. Георгия 3-й ст.
В то же самое время произошли серьезные перемены в руководстве всеми Вооруженными силами России. В начале сентября Верховным главнокомандующим стал император Николай II, а его дядя вл. кн. Николай Николаевич вместе с начальником штаба Янушкевичем (кстати, тоже Николай Николаевич) был отправлен на Кавказ, где возглавил Кавказский фронт (который получил название «фронт трех Николаев Николаевичей»). Несмотря на то что у Юденича появилось еще одно начальство, в действительности он сохранил определенную автономию в руководстве войсками.
Осенью – зимой 1915 г. на Кавказском фронте установилось относительное спокойствие. Наиболее крупным событием стала посылка в ноябре корпуса генерала Н. Н. Баратова в западную Персию. Русские войска (а именно 2 батальона, 2 дружины, 39 сотен при 20 орудиях) разбили сформированные турками и германцами антироссийские военизированные формирования, тем самым не допустив выступления Тегерана на стороне противника.
Командующим армией был назначен генерал Юденич; войска приобрели веру в себя и свое превосходство над противником.
Генерал-майор Е. В. Масловский.
В конце года произошло еще одно важное событие, а именно поражение союзных войск в ходе их попыток овладеть турецким проливом Дарданеллы. Русское командование обеспокоилось тем, что за счет высвободившихся войск Турция усилит свою 3-ю армию, действующую на Кавказе. Так родился план прорыва вражеского фронта в районе Эрзерума и захвата этой крупнейшей крепости.
Стоит признать, что Н. Н. Юденич мастерски провел подготовку операции и учел недостатки, выявленные в предыдущих сражениях. Он сумел достойнейшим образом наладить работу тыла, создать новые линии связи и подготовить систему дорожных коммуникаций. Особое внимание было обращено на снабжение солдат: все они были обеспечены теплой маскировочной одеждой, специальными очками (которые защищали от блеска снега), а также запасом дров. Создали даже метеорологическую станцию для оперативного мониторинга изменения погоды.
Беспрецедентными были меры по сохранению подготовки войск в секрете: Юденич прибегнул к масштабной дезинформации противника. Он незашифрованной телеграммой передал приказание 4-й дивизии о переброске ее в Персию и снял ее с фронта. Более того, начал раздавать отпуска офицерам с фронта, а также массово разрешать офицерским женам прибывать на театр боевых действий по случаю Нового года. Была инициирована закупка животных с целью убедить противника, будто наступление планируется на Багдадском направлении. До последнего не раскрывалось нижестоящим штабам и содержание планируемой операции. А за несколько же дней до ее начала был полностью закрыт выезд всем лицам из прифронтовой полосы, что помешало турецким разведчикам донести об окончательных приготовлениях русских. Все это возымело воздействие на противника. Незадолго до нашего наступления командующий 3-й турецкой армией вообще уехал в Стамбул.
Смотр войск перед Эрзурумским наступлением.
Наступление развернулось в середине января 1916 г. Сначала Юденич нанес отвлекающий удар в Пассинской долине, а затем повел основное наступление на Ольтинском и Эрзерумском направлениях. В прорванный участок фронта оперативно была направлена Сибирская казачья бригада. При этом сам Николай Николаевич успешно маневрировал резервами, наладив жесткое управление войсками и держа ситуацию под контролем. В итоге турки бежали. Только 18 января указанная казачья бригада взяла 1500 пленных из 14 (!) различных полков. Был достигнут крупный успех, и вл. кн. Николай Николаевич уже хотел приказать отступать на исходные рубежи, однако Юденич убедил его в необходимости взять казавшуюся непреступной крепость Эрзерум. Он принял всю ответственность на себя. Конечно, это был риск, но риск продуманный.
Как писал подполковник Б. А. Штейфон: «В действительности каждый смелый маневр генерала Юденича являлся следствием глубоко продуманной и совершенно точно угаданной обстановки. И главным образом духовной обстановки.
11 февраля начался штурм, который был завершен через пять дней. В наших руках оказались 9 знамен, 327 орудий и около 13 тыс. пленных. В ходе дальнейшего преследования противник был отброшен на 70–100 км к западу от крепости. Общие потери русской армии составили примерно 17 тыс. человек, т. е. примерно 10 % ее численности, у турок они достигали 66 %.
Это была одна из крупнейших побед русской армии, которая заставила противника спешно перебрасывать войска с других фронтов, тем самым ослабив давление на англичан в Месопотамии и Ираке (правда, те так и не воспользовались успехами русских в полной мере). Так, против нашего фронта стала разворачиваться новая 2-я турецкая армия. Как писал советский военный историк Н. Г. Корсун: «В общем Эрзерумская наступательная операция, проведенная в тяжелых зимних условиях нагорном театре, представляет один из примеров доведенной до конца сложной операции, состоявшей из нескольких, вытекавших один из другого, этапов, закончившихся разгромом противника, потерявшего свою основную базу на передовом театре – крепость Эрзерум».
Риск генерала Юденича – это смелость творческой фантазии, та смелость, какая присуща только большим полководцам.
Под влиянием этой победы между Россией, Великобританией и Францией было подписано соглашение «О целях войны России в Малой Азии», в частности, в нем разграничивались сферы влияния в Турции. Союзники окончательно признали, что проливы и север Турецкой Армении отходят России.
За взятие Эрзерумской крепости Юденич был награжден высочайшей наградой – орденом Св. Георгия 2-й степени: «В воздаяние отличного выполнения, при исключительной обстановке, блестящей боевой операции, завершившейся взятием штурмом Деве-Бойнской позиции и крепости Эрзерума 2 февраля 1916 года». Думается, к «исключительной обстановке», в которой Юденич готовил и проводил операцию, следует добавить и те интриги, которые плел против него Н. Н. Янушкевич, а также прикомандированный к штабу фронта генерал Хан Нахичеванский. В этом контексте было бы любопытно привести следующую характеристику личности генерала, которую в своем дневнике воспроизвел служивший при Ставке М. К. Лемке: «Юденич, к сожалению, – не типичная фигура в нашей армии, а одно из привлекающих к себе широкие симпатии исключений… С большим чисто военным образованием, он проявил много военно-административных способностей, которые Кавказская армия оценила, как только вступил в дело… Работоспособность этого человека не уступает алексеевской, простота и скромность роднят их еще больше. При дворе его не особенно долюбливают, зная его совершенно независимый характер и органическое неумение кланяться».
Броневые части Северо-Западной Армии. Танк «Первая помощь» с экипажем. Ноябрь 1919 г.
Продвижение русской армии в Турции к лету 1916 г. «Нива» № 31, 1916 г.
Вместе с тем турецкая армия полностью разбита не была (весенняя распутица не дала в полной мере реализовать зимние успехи), а в ближайшие месяцы все еще ожидались крупные подкрепления. Юденич обеспокоился приданием устойчивости своим войскам. Здесь его взор был обращен на черноморский порт Трапезунд, захват которого облегчал бы положение правого фланга и прерывал бы ближайшую связь 3-й армии со столицей.
Началась операция в начале апреля, когда Приморский отряд начал методичное наступление, продвигаясь с боями до 5 км в сутки. Одновременно благодаря усилиям Черноморского флота происходила переброска двух пластунских бригад с Восточного фронта. И хотя противник узнал о ней, германские корабли и подводные лодки не смогли помешать. В результате 15 апреля город был взят, а русские войска продолжали укрепляться в этом районе.
Попытку переломить ситуацию турки предприняли в июне 1916 г., когда попытались ударить в стык между 5-м Кавказским и 2-м Туркестанским корпусами. Первые их успехи были вовремя ликвидированы, а во второй половине июля Юденич перешел сам в наступление, снова разбив врага и захватив город Эрзинджан. Как писал германский генерал Лиман фон Сандерс (глава немецкой военной миссии в Турции): «После того, как русская конница прорвала фронт в двух местах, отступление перешло в разгром. Объятые паникой, тысячи солдат бежали. Итак, русские предупредили намерения турецкого командования и нанесли 3-й армии полное поражение до окончания концентрации 2-й армии».
Белая армия генерала Н. Юденича атакует Санкт-Петербург, октябрь 1919 г.
Точно так же в августе мощным фланговым ударом были сведены на нет первоначальные успехи 2-й турецкой армии против нашего левого фланга. Турецкие попытки взять реванш привели к очередным отдельным победам войск Юденича.
К началу 1917 г. Кавказская армия была бесспорной победительницей, притягивая к себе большую часть турецких сил. Безусловно, положение наших войск было не идеальным (ввиду тяжелых природных условий, болезней и сложностей с пополнением), но они держали фронт в первую очередь благодаря своим начальникам, среди которых выделялась фигура генерала Юденича. Возможно, он одержал бы и ряд других крупных побед, но все изменилось с Февральской революцией 1917 г. и последующим разложением армии. Хотя Юденич на некоторое время и стал Главнокомандующим фронтом, он не сумел (впрочем, как и все другие военные) справиться с падением дисциплины. Выступая против либеральных реформ в армии, которые объективно вели к ее краху, он встал в жесткую оппозицию Временному правительству, а в середине мая был снят за неподчинение его распоряжениям.
Дальнейшая судьба Юденича сложится печально. После Октябрьской революции Николай Николаевич перейдет на нелегальное положение. Проживая в Петрограде, он будет пытаться создать подпольную военную организацию. Сначала примкнет к прогерманским монархическим кругам, однако после поражения Германии в войне станет выстраивать отношения с союзниками. В начале 1919 г. он становится лидером Белого движения на северо-западе, а в дальнейшем получает признание своих полномочий со стороны А. В. Колчака. По большей части Юденич занимается политическими и организационными вопросами, в то время как в мае – июне генерал А. П. Родзянко развивает первое неудачное наступление на Петроград. Лишь во время осенней попытки взять бывшую имперскую столицу Юденич непосредственно командует частями, но и опять белых ждала неудача. В конце января 1920 г. он издаст приказ о ликвидации Северо-Западной армии, а сам эмигрирует. Скончался Н. Н. Юденич в 1933 г. на чужбине – в Каннах во Франции.
ПАХАЛЮК К., руководитель интернет-проекта «Герои Первой мировой», член Российской ассоциации историков Первой мировой войны.
Корнилов Лавр Георгиевич
Родился 18 (30) августа 1870 г. в многодетной семье небогатого чиновника, в прошлом – хорунжего, служившего переводчиком при 7-м Сибирском казачьем полку. Мать Мария Ивановна была казашкой, от нее Лавр Георгиевич и унаследовал восточную внешность. Среди друзей семьи был известный этнограф Г. Н. Потанин, человек либеральных идей, противник самодержавия и сторонник «сибирского областничества». Вместе с тем дети в семье воспитывались в религиозном духе, а в школе Корнилов с особенной любовью относился к Закону Божьему.
Сражения и победы
Русский военачальник, генерал от инфантерии. Участник и герой русско-японской и Первой мировой войн. Главком Русской армии (август 1917 г.). Его именем назван мятеж против Временного правительства в августе 1917 г. Один из главных организаторов Белого движения на Юге России, Главнокомандующий Добровольческой армии.
Лавр Георгиевич Корнилов известен прежде всего как один из лидеров Белого движения, и лишь немногие знают его как опытного разведчика, востоковеда и отважного генерала Первой мировой.
С отрочества его жизненный путь был борьбой талантливого, но бедного провинциала за возможность «выйти в люди». Отсюда берет начало не только его упорство, но и большое самолюбие, которое лишь укреплялось при покорении новых высот. В 1883 г. он сдал все экзамены в Сибирский (Омский) кадетский корпус, кроме французского: найти достойного репетитора по этому языку в пограничном захолустье было невозможно. Потому Лавр Георгиевич был принят лишь на правах «приходящего», однако трудолюбие и отличное окончание первого года обучения позволили ему продолжить занятия за казенный счет.
