Михаил Докучаев
Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ
Чего не понимал Киссинджер
Моя чекистская деятельность началась после окончания известного Военного института иностранных языков, и первые ее годы проходили в одном из информационных центров под названием «Специальная служба при ЦК ВКП/б/». Работа была новой, интересной, связанной с весьма секретными документами, которые готовились для И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. П. Берии и Генерального штаба Советской Армии.
Через мои руки ежедневно проходили десятки важных документов по Японии, Филиппинам, касающиеся боевых действий в Северной Корее и Вьетнаме и других вопросов. Мне в то время казались просто поразительными оперативно-технические и агентурные достижения советских спецслужб, которые оперативно получали, обрабатывали и докладывали советскому руководству и высшему командованию Советской Армии чрезвычайно ценную информацию.
Работали мы самоотверженно, не считаясь со временем, личными и семейными делами. Начинали в 9.00 утра и кончали порой далеко за полночь. Как правило, разъезжались по домам на последних поездах метрополитена. Придя домой, валились спать, чтобы хоть как-то восстановить свою работоспособность для завтрашнего дня. К таким условиям работы добавлялись неурядицы с жильем. Большинство из нас, не имея собственной жилплощади в Москве, снимали углы, где и ютились вместе с семьями.
Самой большой радостью для меня и моей семьи в то время было получение комнаты в общей квартире. Это был настоящий праздник! Такого счастья мы не испытывали впоследствии, даже когда въезжали в отдельную квартиру. Жена с любовью обставляла комнату, приобретая мебель и вещи на сэкономленные средства. Там и родился наш второй сын.
Служба, где я успешно применял знания двух иностранных языков, меня вполне устраивала, но хотелось быть на переднем крае борьбы, хотелось поработать в славной советской разведке, а для этого необходимы были соответствующие знания.
Я попросился на учебу в специальное учебное заведение, и моя просьба была удовлетворена. После его окончания моя мечта сбылась - меня зачислили в политическую разведку, службе в которой я посвятил двадцать лет своей жизни, причем десять из них пришлось проработать за рубежом в условиях режима военно-фашистской диктатуры. За это время я познал военные перевороты, выполнял многие ответственные задания, был на острие противоборства двух различных идеологических миров.
Во главе советской разведки стоял тогда энергичный и талантливый руководитель, генерал Павел Михайлович Фитин. Вскоре его заменил не менее способный и искусный организатор многих агентурных мероприятий Александр Михайлович Сахаровский. Успехам разведки способствовала деятельность других ее руководителей, таких, как И. И. Агаянц, М. Г. Котов, М. С. Цымбал, В. Г. Павлов, Я. П. Медяник, Б. Соломатин, Б. С. Иванов, С. А. Кондрашев, а также начальников подразделений: Г. Ф. Григоренко, В. И. Старцева, С. Н. Антонова, А. И. Куликова, А. И. Лазарева и многих других, которые внесли достойный вклад в ее плодотворную работу.
* * *Советская разведка в то время была в апогее славы. Ведя войну со спецслужбами главного противника, она сумела проникнуть в самое их логово - ЦРУ и получить достоверную информацию о планах и замыслах американской администрации и их партнеров по Атлантическому содружеству. Другим ее выдающимся достижением было своевременное оказание помощи советской науке в создании атомного оружия.
В частных беседах бывший государственный секретарь США Г. Киссинджер говорил, что ему непонятны три момента в истории Советского Союза: первое - как он смог победить фашизм; второе - как он смог так быстро создать атомную бомбу и третье - как он смог вывести Гагарина в космос.
Он прав, трудно поверить, что в тех условиях экономической разрухи СССР, благодаря концентрации своих усилий на отдельных ее участках, смог добиться выдающихся достижений в ядерной дуэли с Соединенными Штатами Америки.
Никто не предполагал, что успехи в создании атомной бомбы в СССР придут так неожиданно быстро. Несомненно, они дорого обошлись для наших людей. Их труд, как и в годы войны, был напряженным и самоотверженным. Не оставалась в стороне и советская разведка. Результатом ее проникновения в правительственные и научные центры ведущих капиталистических государств стали добытые ценнейшие политические и военные данные, новейшие образцы вооружений и промышленной техники, что позволило советской военно-технической мысли и научно-исследовательским институтам совершенствовать и создавать новую технику и вооружение и выдвинуть СССР на уровень великой ядерной державы.
Огромный вклад в развитие советской ядерной промышленности внесли разведчики-интернационалисты, бывшие граждане США Моррис и Леонтина Коэн, которые стали затем известны под именами «новозеландцев» Питера и Элен Крогер. Долгие годы они работали в атомных центрах США и Великобритании, обильно снабжая советскую разведку сведениями, которые спецслужбы США держали за семью замками. От них поступили первые сведения о накале работ в США по созданию атомной бомбы по «Манхэттенскому проекту», который возглавлял генерал Грэвс, а научным руководителем был Роберт Оппенгеймер.
Материалы, передаваемые супругами Коэн-Крогер, имели исключительно ценный характер, и по ним выносились решения на самом высоком уровне - как принято говорить в разведке, в самых высоких инстанциях. Их материалы неоднократно докладывались Сталину, поэтому сообщения президента США Г. Трумэна на Потсдамской конференции глав государств антигитлеровской коалиции о произведенных испытаниях атомной бомбы не произвели на него шокирующего впечатления, хотя послужили серьезным толчком к ускорению работы над созданием такого оружия в СССР.
Материалы супругов Крогер тщательно изучал И. В. Курчатов и по ним выдвигал новые идеи в строительстве ядерных объектов, сокращая разрыв в научных разработках. По его объективной оценке, «вклад чекистов в создание собственной атомной бомбы составлял около 60 процентов, а остальные сорок процентов приходились на наших ученых». Главная часть из этой доли принадлежит супругам Крогер, награжденным за свой героический подвиг орденами Красного Знамени.
* * *Несомненная заслуга в быстром создании в СССР ядерного оружия принадлежит и американским ученым, другой супружеской паре - Джулиусу и Этель Розенберг, которые оказали в этом своевременную и бескорыстную помощь советским ученым и тем самым спасли цивилизацию от ядерной катастрофы.
Как и многие граждане США, в годы войны они с большой симпатией относились к Советскому Союзу, испытывали благодарность к нему за неоценимый вклад в дело мира и победы над фашизмом. Они отдавали себе отчет в том, что несла народам мира монополия США на атомную бомбу. Трагедия Хиросимы и Нагасаки тревожила их. Они считали, что необходимо реальное противодействие, чтобы предотвратить дальнейшее неограниченное применение этого смертоносного оружия. Это и послужило главной причиной, по которой они передали материалы по важнейшим аспектам в области ядерных исследований. Они совершили величайший гражданский подвиг, выполнили патриотический долг перед человечеством и наукой.
Конечно, нельзя при этом принижать роль и усилия советских ученых в разработке и создании отечественных образцов ядерного оружия, но не следует умалять и отрицать значение той помощи, которую оказали супруги Розенберг.
Когда мир узнал, что секрета атомного оружия больше нет, американская администрация, специальные службы и научный мир были буквально шокированы и потрясены этой вестью. Они не могли поверить, что Советский Союз с его слабой экономикой и техническими возможностями смог в столь короткий срок осуществить неосуществимое. Естественно, встал вопрос, кто мог выдать секрет создания атомной бомбы.
Подозрения пали на супругов Розенберг. Было произведено расследование и объявлено о судебном процессе над ними как над людьми, предавшими интересы США и выдавшими секреты стратегического значения противнику. Суд над ними проходил при закрытых дверях и вынес им смертный приговор.
В то время весь мир, все люди прогрессивных взглядов, выдающиеся ученые выражали свои симпатии и сочувствие этой милой супружеской паре. Многие из них просили президента США помиловать супругов или смягчить им приговор. С подобной просьбой к Трумэну обратился тогда Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Шверник, но американская сторона осталась непреклонной. Супруги Розенберг были казнены на электрическом стуле.
До сих пор этот исторического значения факт остается в забвении, а пора бы его осветить и отдать должное героическому подвигу Джулиуса и Этель Розенберг. Хотелось бы, чтобы наше руководство увековечило их память и назвало их именами одну из улиц или площадей Москвы. Американцы, например, назвали площадь около советского посольства в Вашингтоне именем Сахарова. Почему бы и нам в таком случае не назвать площадь на Садовом кольце перед зданием посольства США в Москве или Большой Девятинский переулок площадью или улицей супругов Розенберг. Это напоминало бы советским людям об их бессмертном подвиге во имя мира и человечества.
СССР СССР
 |
|
Михаил Степанович Докучаев ( -) - генерал-майор КГБ СССР , участник Великой Отечественной войны , Герой Советского Союза ().
Биография
Михаил Докучаев родился 2 июня 1925 года в селе Никольское (ныне - Енотаевский район Астраханской области) в крестьянской семье. Окончил школу № 58 в Астрахани . В ноябре 1942 года Докучаев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию и направлен на фронт Великой Отечественной войны. Участвовал в Сталинградской и Курской битвах, битве за Днепр , освобождении Киева , Белорусской , Варшавско-Познанской , Берлинской операциях. К январю 1945 года гвардии сержант Михаил Докучаев командовал 45-миллиметровым орудием 55-го гвардейского кавалерийского полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 1-го Белорусского фронта . Отличился во время освобождения Польши .
Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени , Красной Звезды , Дружбы народов , Славы 3-й степени, рядом медалей .
Напишите отзыв о статье "Докучаев, Михаил Степанович"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1987. - Т. 1 /Абаев - Любичев/. - 911 с. - 100 000 экз. - ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Астраханцы - Герои Советского Союза. Астрахань 2000.
- В созвездии славы. 2-е изд., доп. Волгоград, 1976.
- Всем смертям назло - Москва. Знание, 2000.
Сочинения
- В бой шли эскадроны. Москва, 1984.
- «Москва, Кремль, Охрана.» Бизнес-Пресс М., 1995.
- «История помнит». Собор М. 1998.
Отрывок, характеризующий Докучаев, Михаил Степанович
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно. > Из воспоминаний о Михаиле Степановиче Докучаеве
Герой Советского Союза, генерал-майор в отставке, лауреат Государственной премии СССР, почетный сотрудник госбезопасности СССР, академик Международной академии системных исследований.
Я хочу рассказать про своего героического односельчанина Докучаева Михаила Степановича.
Родился Михаил Степанович 2 июня 1925 года в селе Никольское Енотаевского района Астраханской области, в крестьянской семье. Отец - Докучаев Степан Филаретович (1900-1963), мать - Докучаева Варвара Григорьевна (1900-2001).
Род Докучаевых отличается своей героической историей. Так, дед Михаила Докучаева, Филарет Иванович, воевал на легендарном крейсере "Варяг" и канонерской лодке "Кореец" под Цусимой, безвестный дядя будущего героя, будучи народовольцем, был убит за 10 дней до выхода из царских казематов, отсидев там 10 лет. Отец служил в Красной Армии; 5 лет воевал под Астраханью, Царицыном, в Закавказье. Даже мать Михаила Степановича была активисткой женского послереволюционного движения в родном Никольском.
Учась в школе, Михаил Степанович мечтал стать инженером-механиком. Однако, учась в 10-ом классе, был направлен за город для строительства оборонительных рубежей (тогда линия фронта подходила к Сталинграду). С начала ноября 1942 года Астрахань начали бомбить. Вчерашний школьник Михаил Докучаев вступил в Красную Армию. Ему выпало служить в кавалерии: сначала в составе отдельного кавалерийского полка, формировавшегося под Астраханью, затем в 4-м кавалерийском корпусе.
Объединив 4-ый кавалерийский корпус с 4-ым танковым, командование бросило его на защиту Котельниковского под Сталинградом, где бойцам предстояло удерживать оборону против танковых полчищ Манштейна. Докучаев служил в 81й кавалерийской дивизии, созданной в Средней Азии и уже имевшей на своем счету много славных побед. В те времена кавалерийские части имели в своем составе артиллерийские, минометные подразделения и даже танковый полк. Вся разница между пехотой и кавалерией состояла в более высоких маневренных показателях кавалерии на марше. Такие подразделения вели бои в пешем строю, однако еще со времен Гражданской войны кавалеристы славились своими рейдами по тылам противника. Боевое крещение 17-летний командир противотанкового расчета Докучаев прошел в битве за оборону р. Мышкове.
Со временем бои переместились на запад. Докучаеву предстояло участвовать в боях за Чернигов и Гомель. Михаил Степанович был одним из первых, кто форсировал Днепр и удерживал плацдарм во время переправы основных сил. В последующих боях на правом берегу Днепра Михаил Докучаев был ранен, находился на излечении в госпитале.
Кавалеристов сильно помотало по фронту. Они участвовали в освобождении Белоруссии, затем были переброшены на Украину. Под Ковелем Докучаев был вторично ранен. Позже было взятие Варшавы и Люблина. Был контужен. За проявленную отвагу Михаил Степанович был награжден орденом славы 3 степени.
Кавалеристы одни из первых форсировали Одер и вошли в Бранденбургские земли Германии.
Во время войны Докучаеву не раз улыбалась удача. Расчет Михаила Докучаева не раз первым вступал в бой с неприятелем. Так, в ночь на 20 января 1945 года части корпуса вышли на магистраль Варшава - Берлин, преградив дорогу к отступлению окруженной в районе Варшавы крупной танко-моторизованной группировке вермахта. Первый удар в бою принял на себя расчет 19-летнего гвардии сержанта Докучаева, который успел до подхода основных сил полка уничтожить 4 немецких танка, 4 бронетранспортера, 5 автомашин с пехотой. Во время неравного поединка весь расчет был убит, кроме командира, который продолжал с яростной настойчивостью поражать противника. Одним из немецких бронебойных снарядов разбило сорокапятку, в очередной раз контузило Михаила Докучаева.
Получив новый противотанковый артиллерийский расчет, он проявил свое мужество и мастерство артиллериста у реки Варты. Находясь в голове колонны наших частей, артиллерист заметил притаившийся в засаде танк. Не долго думая, он развернул свое орудие для стрельбы. Завязалась дуэль между немецким танком и русской сорокапяткой. Одним из снарядов пушку покалечило: оторвало колесо, и сорокапятка накренилась набок. Артиллеристы подставили пустые ящики от снарядов и продолжили бой. Подошедшие основные силы обнаружили противотанковый расчет возле разбитого орудия и дымящийся немецкий танк на другом конце поля. В этой дуэли верх одержали стойкость и мастерство русских артиллеристов.
После боя у реки Варты Михаил Докучаев представлен к званию Героя Советского Союза.
Между гвардейцами и Берлином оставались считанные километры, но прежде следовало разбить остатки Восточно-Померанской группировки, в которую входили практически одни отборные части СС. Они защищали стартовые площадки ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Немцы окопались на Зеловских высотах, ставших непреступными для многих частей Красной Армии. И лишь кавалеристы смогли захватить и удержать столь важный плацдарм.
В
сю войну Докучаеву сопутствовала удача, но уже в боях за Берлин он едва не погиб. Двухэтажное здание, в котором засели гитлеровцы, не могли взять в течение двух дней. На помощь пришел Докучаев со своей сорокапяткой. В ответ на залпы советской пушки из занятого дома полетели фауст-патроны, один из которых угодил в расчет Михаила. Это случилось 4 мая. Победу артиллерист встретил на госпитальной койке. Для молодого солдата это было очень обидно.
В начале июня всех Героев Советского Союза пригласили в Москву, на Парад Победы. Докучаев на том параде был самым молодым участником: 2 июня 1945 года ему исполнилось 20 лет.После войны Докучаев служил в Белорусском военном округе комсоргом полка в 12й механизированной дивизии.
Позже окончил Военный институт иностранных языков и Военно-дипломатическую академию Генерального штаба. В 1951-1989 служил в органах внутренних дел и Госбезопасности СССР в должности заместителя начальника 9-го управления КГБ в ранге генерал-майора. Был председателем 1-ого гвардейского кавалерийского корпуса.
C 1989 года генерал-майор М.С.Докучаев в отставке. Жил в Москве. Скончался 9 августа 2003 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, Дружбы народов, Славы 3-й степени и имеет еще более 40 орденов и медалей.
Студент биологического факультета группы СДБЭ 11 Андреев Евгений.
В работе были использованы материалы из школьной библиотеки с. Никольское.
02.06.1925 - 09.08.2003
Герой Советского Союза
Д окучаев Михаил Степанович - командир 45-мм орудия 55-го гвардейского кавалерийского полка (15-я гвардейская кавалерийская дивизия, 7-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-й Белорусский фронт), гвардии сержант.
Родился 2 июня 1925 года в селе Никольское Енотаевского района Астраханской области в семье крестьянина. Русский. Учился в школе № 58 города Астрахани.
В Красной Армии - с ноября 1942 года. Воевал в составе 216-го и 55-й кавполка в батарею противотанковых орудий. Участвовал в Сталинградской и Курской битвах, в освобождении Киева и форсировании реки Днепр, в Белорусской и Варшавско-Познанской, а также Берлинской операциях.
Особо отличился 21 января 1945 года под городом Побьяница (Польша). Противник стремился пробить выход своих отходящих сил из города Лодзь на запад и перешел в наступление на боевые порядки 55-го кавалерийского полка. Гвардии сержант Докучаев со своим орудием преградил дорогу наступающим танкам гитлеровцев. Подпустив первый танк ближе, Докучаев поджег его с первого снаряда. Остальные танки повернули обратно. В этом бою Докучаев уничтожил также 5 автомашин, прорвавшихся к выходу на шоссе. При подходе к реке Варта подбил еще один танк противника.
З вание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 5669) гвардии сержанту Докучаеву Михаилу Степановичу присвоено 27 февраля 1945 года.
После войны с 1946 года учился в Военном институте иностранных языков (ВИИЯ), по окончании которого в 1951 году работал в Главном управлении специальной службы (ГУСС) при ЦК ВКП(б)/КПСС (1951-1953 годы), затем в 8-м Управлении МВД СССР (1953-1954 годы) и 8-м Главном управлении КГБ при СМ СССР (1954-1956 годы), занимавшихся шифровально-дешифровальной работой.
В 1956 году поступил в Военную академию Советской Армии (ВАСА), по окончании которой в 1959 году направлен на работу в Первое главное управление (ПГУ) КГБ при СМ СССР (внешняя разведка). В 1959-1960 годах работал в 13-м (диверсии), затем 5-м (страны Западной Европы) отделах ПГУ. В 1960 году направлен в заграничную командировку в Грецию, работал в резидентуре КГБ в Афинах. В 1965-1966 годах учился на курсах усовершенствования оперативного состава школы № 101 ПГУ КГБ, затем вновь вернулся в Грецию, где оставался до 1971 года.
После возвращения в СССР занимал должности начальника направления (внутренняя безопасность) Службы № 2 (внешняя контрразведка) ПГУ КГБ при СМ СССР (1971-1972 годы) и начальника 5-го отдела (внутренняя безопасность) Управления «К» (внешняя контрразведка) ПГУ КГБ при СМ СССР (1972-1975 годы).
С июля 1975 по май 1989 года - заместитель начальника 9-го Управления КГБ при СМ СССР (с июля 1978 года - КГБ СССР). Отвечал за безопасность высоких советских руководителей, а также глав иностранных государств и правительств, прибывавших в СССР с официальными визитами.
За внедрение и освоение новейших образцов техники в 1986 г. удостоен звания лауреата Государственной премии СССР, а в 1999 г. стал академиком МАСИ - Международной Академии системных исследований при Московском Государственном химико-технологическом университете им. Д.И. Менделеева.
C 1989 года - в отставке. Жил в Москве. Скончался 9 августа 2003 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище (участок 12).
Генерал-майор.
Награжден орденом Ленина (27.02.1945), орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Дружбы народов, орденом Славы 3-й степени (15.10.1944), медалями (в том числе -"За отвагу - 13.10.1943, "За боевые заслуги" - 20.10.1944).
Сочинения:
В бой шли эскадроны. Москва, 1984.
"Москва, Кремль, Охрана." Бизнес-Пресс М. 1995
"История помнит". Собор М. 1998
Из воспоминаний М.С. Докучаева.
Особенно запомнились мне бои в ходе окружения и уничтожения варшавской группировки - так называемой группы гитлеровских армий «А». В этой стратегической операции 7-му кавалерийскому корпусу, тогда уже ставшему гвардейским, предстояло стремительным броском выйти западнее г. Лодзь и обеспечить оперативное окружение всей варшавской группировки. 16 января 1944 г. наш 7-й гвардейский кавкорпус совместно с танковыми соединениями 9-го и 11-го корпусов, войдя в прорыв с Пулавского плацдарма, на третий день прорвался к Лодзи с юга. Впереди кавкорпуса следовал наш 55-й кавполк, который в ходе этого стремительного броска действовал в качестве головного отряда 7-го кавкорпуса. А впереди главного отряда, то есть нашего 55-го кавполка, двигались мы - ГПЗ. В нее входили: взвод кавалеристов (чуть более десятка человек), одна тачанка со станковым пулеметом «максим» и моя 45-миллиметровая пушка с полным расчетом.
В полночь с 19 на 20 января моя родная ГПЗ вышла на автостраду Лодзь-Познань. Как раз в это время на шоссе со стороны Лодзи медленно полз БТР. В первое мгновение, в темноте ночи, мы не поняли: чей он? А когда разглядели, что катят к нам фрицы, обстреляли. Но опоздали. Он успел скрыться за бугром. Шоссейка здесь была холмистая.
Придется, братцы, нам здесь немного задержаться, - посетовал лейтенант, наш начальник ГПЗ. - Может, это был вражеский дозор? И за ним последует большая колонна?.. - Затем скомандовал: - Быстро занять огневые позиции! Устроим фрицам засаду. Ты, Докучаев, расположишься с пушкой вон у того сарая. За ним спрячешь и передок со снарядами. «Максима» поставим левее пушки. А я со своими кавалеристами расположусь по ту сторону сарая. Коней укроем в сарае. Первым открывает огонь сержант Докучаев.
В общем, я оказался на острие событий. От моей пушки будет зависеть все.
Лейтенант все спланировал толково. Он был не новичком в ратном деле. И вот только мы расположились у дороги, справа, со стороны Лодзи, донесся гул моторов. Зрение у меня тогда было соколиное. И несмотря на ночную темень, вскоре на грязном снежном пригорке увидел черную точку. По мере приближения она постепенно вырастала и удлинялась. Сомнений не было: со стороны Лодзи, не зажигая фар, медленно ползла вражеская механизированная колонна. Впереди шли два танка, за ними - три машины с пехотой, потом два транспортера, за ними опять три машины с пехотой, затем снова танки...
Я пропускал эту колонну мимо себя, чтобы бить сбоку, по бортовой, более тонкой броне и поражать наверняка. Когда головной танк миновал мою пушку, она ударила по нему почти в зад подкалиберным снарядом. Танк сразу остановился. Из него вырвалось пламя. Вторым снарядом зажгли следующий. Третьим - последний. Вся вражеская колонна была остановлена. Мы начали с азартом расстреливать мечущихся в панике фрицев: из пушки, фугасными снарядами по машинам с пехотой, из пулемета и автоматов...
Остальная колонна повернула обратно. Но один уцелевший бронетранспортер открыл ответный огонь. Правда, мы его быстро успокоили, но ему удалось вывести из строя трех моих артиллеристов.
Бой утих. Вражеская колонна догорала. Я обрадовался такому успешному разгрому фрицев и уже было подумал, что на этом все кончилось. Однако через полчаса они, придя в себя, развернулись в боевой порядок и пошли на нас в атаку. Завязалась неравная отчаянная схватка. Она длилась около полутора часов. Хорошо, что за время получасовой передышки мне удалось найти для своей сорокапятки новую, хорошо защищенную огневую позицию. К тому же близился рассвет, луна уже спряталась и стало потемнее. А немцы ночью воевать не умеют. Но у них было другое преимущество - многократное превосходство, особенно огневое. Немцам удалось подбить нашу пушку. Снарядом разбило колесо. Были тяжело ранены мой наводчик и еще два артиллериста. Хорошо, что снаряды были недалеко и я сам был неплохим наводчиком. Мне пришлось одному около часа, будучи раненным осколками в бедро и поясницу, продолжать бой до подхода своего полка. В общем, нам, то есть нашей ГПЗ, удалось не только остановить, но и повернуть назад пытавшегося прорваться противника. На шоссе и обочинах осталось много трупов, горящих машин, подбитых танков и БТР. К концу боя из всего орудийного расчета каким-то чудом уцелел я один. Моя пушка тоже вышла из строя. Но свою задачу наша головная походная застава выполнила. Мы помогли своему полку - головному отряду 7-го кавкорпуса, который завершил окружение варшавской группировки противника.
После окончания боя мне дали новый орудийный расчет и новую длинноствольную 45-миллиметровую пушку. И ГПЗ, выслав вперед дозор, снова устремилась дальше на запад - на Познань.
При подходе к реке Варта двигавшийся примерно метрах в ста пятидесяти впереди дозор передал:
Вам навстречу движется немецкая «пантера»!
То был новый, высокоманевренный, с усиленной двухсотмиллиметровой броней танк, Я знал: в лоб его моя сорокапятка не возьмет... Только в бок! Надо было его встретить как следует. И заодно проверить на деле мой новый орудийный расчет и новую красавицу-пушку. Словом, я опять оказался на острие событий. Встреча предстояла необычная. «Пантера» двигалась на нас. Дорога была каждая секунда. Кто первый успеет сделать прицельный выстрел, тот и победит! Времени у нас было мало. Можно сказать, его совсем не было. Но новый орудийный расчет оказался очень слаженным. Мы успели за несколько секунд найти хорошее место для пушки, развернуть ее таким образом, чтоб послать свой первый снаряд в бортовую броню. Успели загнать снаряд в замок... и только черная приземистая «пантера» показала нам свой бок, мы закатили ей кумулятивный снаряд. Но он оказался не смертельным. «Пантера» лишь остановилась, начала вертеться, огрызаться. Завязалась огневая дуэль. Потребовалось еще три снаряда, чтоб успокоить ее и обеспечить продвижение своего кав полка на Познань.
В этих двух схватках одна только противотанковая пушка нашей ГПЗ уничтожила пять вражеских танков, четыре бронетранспортера и пять автомашин с пехотой. А главное - с помощью этой легкой, очень послушной пушчонки наша малочисленная ГПЗ умудрилась помочь 7-му гвардейскому кавкорпусу, которому суждено было завершить окружение южной группы гитлеровских армий «А». Вот за это командование корпусом и представило меня к званию Героя Советского Союза.
Герой Советского Союза, участник Парада Победы 1945 года, лауреат Государственной премии СССР, генерал-майор, почетный сотрудник госбезопасности СССР
Родился 2 июня 1925 года в селе Никольское Енотаевского района Астраханской области, в крестьянской семье. Отец – Докучаев Степан Филаретович (1900 –1963). Мать – Докучаева Варвара Григорьевна (1900 –2001). Первая супруга – Докучаева Татьяна Георгиевна (1925 –1990). Вторая супруга – Докучаева Людмила Серафимовна (1933 –2002). Сыновья от первого брака: Докучаев Вячеслав Михайлович, Докучаев Алексей Михайлович.
Род Докучаевых отличался своей активностью во время тяжелых для России годин. Так, дед Михаила, Филарет Иванович, воевал на крейсере «Варяг» «Кореец» под Цусимой. Безвестный дядя будущего героя, будучи народовольцем, был убит за 10 дней до выхода из царских казематов, отсидев там 10 лет. Даже мать Михаила Степановича была активисткой женского послереволюционного движения в родном Никольском. Его отец, Степан Филаретович, с 1918 года служил в Красной Армии; 5 лет воевал под Астраханью, Царицыном, в Закавказье.
Учась в астраханской школе, Михаил Докучаев мечтал стать инженером-механиком. Об этом он напишет в своей книге «Москва. Кремль. Охрана» десятилетия спустя.
Когда линия фронта неумолимо приближалась к Сталинграду, Докучаев заканчивал 10 класс. Всю молодежь прифронтовой Астрахани направляли за город для строительства рубежей, где школьники рыли траншеи и противотанковые рвы.
С начала ноября 1942 года Астрахань начали бомбить. Вчерашний школьник Михаил Докучаев вступил в Красную Армию. Ему выпало служить в кавалерии: сначала в составе отдельного кавалерийского полка, формировавшегося под Астраханью, затем в 4-м кавалерийском корпусе.
Совместно с 4-м танковым корпусом кавалеристы были направлены в район Котельниковского под Сталинградом, где бойцам предстояло удерживать оборону против танковых полчищ Манштейна. Докучаев служил в 81-й кавалерийской дивизии, созданной в Средней Азии и уже имевшей на своем счету много славных побед.
В то время кавалерийские части имели в своем составе артиллерийские и минометные подразделения, а также танковый полк. Вся разница между пехотой и кавалерией состояла в более высоких маневренных показателях кавалерии на марше. Такие подразделения вели бои в пешем строю, однако еще со времен Гражданской войны кавалеристы славились своими рейдами по тылам противника.
Боевое крещение 17-летний командир противотанкового артиллерийского расчета Докучаев получил при обороне на реке Мышкове. После того как движение немецких танковых колонн на помощь армии Паулюса было приостановлено, 4-й кавалерийский корпус вывели во второй эшелон обороны для пополнения.
После Сталинградского фронта Михаил Докучаев воевал под Дебальцево. И там судьба щадила будущего героя: из 6 тысяч кавалеристов после тяжелых тыловых рейдов в строю оставалось, как правило, несколько сотен бойцов.
Особенно прославились кавалеристы 4-го корпуса во время так называемого Дебальцевского рейда, за что получили звание гвардейцев.
Фронт перемещался на запад, в сторону Днепра. Кавалеристам предстояло участвовать в боях за Чернигов и Гомель.
Гвардии сержант Докучаев в числе первых форсировал Днепр. В последующих боях на правом берегу Днепра Михаил был ранен, находился на излечении в госпитале.
Участвовал в освобождении Белоруссии. Две из дивизий корпуса – 14-я и 15-я, отличившись в боях за город Мозырь, получили почетное наименование Мозырьских. Далее дороги войны привели кавалеристов на Украину, в район города Ковеля и реки Турьи. Там Докучаев был вторично ранен, но в этот раз легко.
Уже в Польше, при взятии городов Люблин и Варшава, командир противотанкового расчета Докучаев был награжден орденом Славы III степени. В тех тяжелейших боях получил контузию.
7-й гвардейский кавалерийский корпус одним из первых форсировал Одер, вошел в Бранденбургские земли Германии.
Расчет Михаила Докучаева не раз первым вступал в бой с неприятелем. Так, в ночь на 20 января 1945 года части корпуса вышли на магистраль Варшава – Берлин, преградив дорогу к отступлению окруженной в районе Варшавы крупной танко-моторизованной группировке вермахта. Первый удар в бою принял на себя расчет 19-летнего гвардии сержанта Докучаева, который успел до подхода основных сил полка уничтожить 4 немецких танка, 4 бронетранспортера, 5 автомашин с пехотой. Во время неравного поединка весь расчет был убит, кроме командира, который продолжал с яростной настойчивостью поражать противника. Одним из немецких бронебойных снарядов разбило сорокапятку, в очередной раз контузило Докучаева.
Получив новый противотанковый артиллерийский расчет, Михаил Степанович проявил свое мужество и мастерство артиллериста у реки Варты. Находясь в голове колонны наших частей, артиллерист заметил притаившийся в засаде танк. Недолго думая, он развернул свое орудие для стрельбы. Завязалась дуэль между немецким танком и русской сорокапяткой. Одним из снарядов пушку покалечило: оторвало колесо, и сорокапятка накренилась набок. Артиллеристы подставили пустые ящики от снарядов и продолжили бой. Подошедшие основные силы обнаружили противотанковый расчет возле разбитого орудия и дымящийся немецкий танк на другом конце поля. В этой дуэли верх одержали стойкость и мастерство русских артиллеристов.
После боя у реки Варты Михаил Докучаев представлен к званию Героя Советского Союза.
Линия фронта проходила уже на территории Германии. Впереди был Берлин. Но прежде 7-му гвардейскому ордена Ленина, Краснознаменному, ордена Суворова Бранденбургскому кавалерийскому корпусу предстояло добить Восточно-Померанскую группировку, сплошь состоявшую из отборных частей СС, имевшую в северной части Германии стартовые площадки ракет ФАУ-1 и ФАУ-2.
Зеловские высоты стали неприступным рубежом для многих частей Красной Армии. И только кавалеристы смогли взять этот район, захватив важнейший плацдарм. Они же отбили у немцев лагерь для военнопленных в Заксенхаузене, где погиб сын И.В. Сталина – Яков.
Уже в последние дни войны, при ведении уличных боев в городе Ратенау, Докучаев едва не погиб. Двухэтажное здание, в котором засели гитлеровцы, не могли взять в течение двух дней. На помощь пришел Докучаев со своей сорокапяткой. В ответ на залпы советской пушки из занятого дома полетели фаустпатроны, один из которых угодил в расчет Михаила. Это случилось 4 мая. Победу артиллерист встретил на госпитальной койке.
В начале июня всех Героев Советского Союза пригласили в Москву, на Парад Победы. Докучаев на том параде был самым молодым участником: 2 июня 1945 года ему исполнилось 20 лет.
После войны Михаил Степанович служил в Белорусском военном округе комсоргом полка в 12-й механизированной дивизии.
В 1946 году его направили на учебу в Москву, в Военный институт иностранных языков. В 1951 году он окончил военно-политический факультет по специальности переводчика английского и сербскохорватского языков.
Проработав 4 года при ЦК партии, М.С. Докучаев поступил в Дипломатическую академию Генерального штаба. После ее окончания долгое время являлся руководителем советской разведки в Греции. С 1975 года был заместителем начальника 9-го управления КГБ СССР. В 1989 году вышел в отставку в звании генерал-майора.
За внедрение и освоение новейших образцов техники в 1986 году удостоен звания лауреата Государственной премии СССР.
В течение 20 лет Михаил Степанович являлся председателем Совета ветеранов 7-го гвардейского ордена Ленина, Краснознаменного, ордена Суворова Бранденбургского кавалерийского корпуса. Состоял в Клубе Героев Советского Союза, Ассоциации ветеранов внешней разведки, Клубе сотрудников-ветеранов государственной безопасности СССР.
С 1999 года являлся академиком Международной Академии системных исследований при Московском Государственном химико-технологическом университете имени Д.И. Менделеева.
Михаил Степанович Докучаев – Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР, почетный сотрудник госбезопасности СССР. Награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, Дружбы народов, Славы III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» (двумя), «За победу над Германией», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», Жукова, грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР, другими знаками отличия.
Перу Михаила Докучаева принадлежат книги «В бой шли эскадроны», «Москва, Кремль, Охрана», «История помнит».
