Выдающийся русский механик первой половины XVIII века Андрей Константинович Нартов родился в 1693 году в семье «человека простого звания».
С 1709 году пятнадцатилетним подростком Нартов стал работать токарем в Школе математических и навигационных наук (или, как ее чаще называли, Навигацкой школе), основанной Петром I в 1701 году. Под Навигацкую школу в Москве было отведено здание Сухаревой башни. Школа была подчинена Оружейной палате в лице боярина Ф.А. Головина и известного «прибыльщика» дьяка Алексея Курбатова. С 1706 года она перешла в морское ведомство.
Курбатов сообщал в 1703 году, что «ныне многие из всяких чинов и прожиточные люди припознали тоя науки сладость, отдают в те школы детей своих, а ныне и сами недоросли и рейтарские дети (т. е. дети кавалеристов) и молодые из приказов подьячие приходят с охотою немалою».
В 1715 году старшие классы Навигацкой школы были переведены в Петербург и потом преобразованы в Морскую академию. А Навигацкая школа в Москве осталась в качестве приготовительной школы к ней. Навигацкая школа привлекалась к решению таких практических задач, как обучение матросов при строительстве флота в Воронеже, измерение «перспективной дороги» между Москвой и Петербургом и т. д.
Лица, стоявшие во главе Навигацкой школы, и сам Петр считали знание ремесел необходимым для каждого оканчивающего это учебное заведение. При школе был создан ряд мастерских, где учащиеся приобретали соответствующие познания и навыки в ремеслах и где изготовлялись инструменты и различное оборудование для самой школы.
В 1703 году была создана токарная мастерская. Петр I уделял ей особенное внимание, так как сам очень любил токарное дело.
Учителем Нартова в токарном деле был мастер Еган (Иоганн) Блеер. После его смерти (в мае 1712 года) молодой Нартов назначен был руководителем токарной мастерской и хранителем ее оборудования.
Токарное искусство зародилось в глубокой древности. На протяжении средних веков токарный станок подвергался различным конструктивным усовершенствованиям.
В XVII — XVIII веках токарное дело являлось одним из важнейших видов художественного ремесла. Требования, предъявляемые к токарю как мастеру, были многообразны.
Под токарным делом в то время подразумевали все виды обработки на станке дерева, кости, рога, металла и других материалов посредством режущих инструментов, кроме сверления и рассверловки. На токарных станках обтачивали наружную и внутреннюю поверхности изделий, гравировали на дисках и цилиндрах, изготовляли медали и т. п.
Токарные станки приводились обычно в движение самим токарем посредством ручного или ножного привода.
Один из французских специалистов по токарному делу писал, что токарь должен знать слесарное и столярное ремесло, быть хорошим механиком, уметь придумывать и изготовлять разные инструменты для токарного станка.
Полноценный мастер должен был также владеть основами математики. А наряду с этим изготовление медалей и тому подобных изделий требовало подлинно художественных дарований.
Нартов овладевал познаниями и навыками токарного мастера путем прилежной, непрестанной практической работы.
Петр I бывал в Навигацкой школе и ради отдыха и развлечения работал там в токарной мастерской. Он обратил внимание на «остропонятного» юношу, нередко помогавшего ему техническими советами при изготовлении той или иной вещи.
В 1712 году Петр перевел Нартова в Петербург, в свою личную токарную мастерскую, где Нартову предстояло работать с Петром 12 лет.
Личная токарня Петра I помещалась в Летнем дворце рядом с приемным кабинетом и нередко являлась местом важнейших секретных совещании по вопросам внешней и внутренней политики.
Вскоре Нартов получил звание «личного токаря» Петра I. Это было звание особо доверенного лица, одного из «ближних комнатных» лиц. Поскольку за токарным станком Петр регулярно проводил краткие часы досуга (обычно во второй половине дня) и встречался там с приближенными, «личный токарь» должен был не только обучать Петра всем тонкостям ремесла, но и следить за тем, чтобы в токарню никто не заходил без специального разрешения Петра.
За этим порядком следили «ближние комнатные», так называемые «денщики», т. е. дежурные ординарцы (одним из них был позднее В.И. Суворов - отец знаменитого полководца), кабинет-секретарь А.В. Макаров и «личный токарь».
Слуг в Летнем дворце почти не было. Петр не любил лакеев и ограничивался одним единственным камердинером Полубояровым и поваром Фельтеном.
За время работы в Летнем дворце Нартову пришлось близко наблюдать внутренний распорядок жизни Петра I и встречаться с его соратниками - надменным вельможей, «светлейшим» А.Д. Меншиковым; прославленным победителем над шведами фельдмаршалом Б.П. Шереметевым; страшным «князем-кесарем» Ф.Ю. Ромодановским, державшим в своих руках «розыск» по важнейшим государственным преступлениям; канцлером Г.И. Головкиным; адмиралом Ф.М. Апраксиным; дипломатами П.А. Толстым и П.П. Шафировым; генерал-прокурором П.П. Ягужинским; начальником артиллерии, ученым Я.В. Брюсом, которого духовенство ославило «чернокнижником», а также с другими учеными, изобретателями, архитекторами и т. д. Свои впечатления Нартов изложил впоследствии в чрезвычайно интересном произведении, названном им «Достопамятные повествования и речи Петра Великого».
Только Ромодановский и Шереметев имели право входить к Петру в токарню без доклада. Остальные, даже Екатерина и «сердешный друг» Меншиков, обязаны были докладывать о себе.
Царская токарня была не единственной мастерской на территории Летнего сада. Кроме Нартова, при Летнем дворце работали такие специалисты по токарному делу, как механик Зингер, мастер Юрий Курносый (или Курносов), токари Варлам Федоров и Филипп Максимов.
На протяжении 1712-1718 годов Нартов все более совершенствовался в токарном искусстве под руководством более опытных старших товарищей — Юрия Курносого и Зингера. Нартов имел возможность изучать устройство наиболее совершенных по тому времени станков, которыми пополнялись мастерские Летнего дворца.
Петр стал приобретать токарные «махины» еще во время своего первого заграничного путешествия в 1697-1698 годах. Несколько медальерных токарно-копировальных станков для той же токарни было изготовлено в Москве учителем Нартова, Иоганном Блеером в начале XVIII века.
Большой интерес представлял токарно-копировальный станок, построенный в Петербурге в 1712 году и носивший название «махина, которая работает розы». Этот станок давал возможность производить узорную выточку и обработку рельефных изображений на цилиндрических (деревянных или металлических) деталях по копиру.
Много внимания, как обычно в ту эпоху, обращалось на внешнее оформление станка, представлявшего собой массивный дубовый верстак с витыми ножками, резными стойками и другими украшениями.
Нартов принимал все большее участие в постройке токарных и иных «махин». Так, в 1716 году им был изготовлен маленький пресс для тиснения табакерок.
В 1717 году Нартов получил приказ Петра «переделать вновь» три токарных станка.
В позднейшей описи Нартова значится «махина розовая с набором, которая привертывается к столу тремя винтами, сделана мною в 1718 году». Сейчас этот станок находится в петербургском музее «Летний дворец Петра I».
В 1718 году Нартов совместно с Зингером приступил к конструированию нового токарно-копировального станка для точения узоров на цилиндрических поверхностях. Станок этот был закончен в 1729 году.
В июле 1718 году двадцатипятилетний мастер Нартов был отправлен Петром за границу для усовершенствования в математике и прикладной механике и для ознакомления с новейшими достижениями западноевропейской техники.
Первым местом его назначения был Берлин. Нартов должен был доставить прусскому королю Фридриху-Вильгельму I подарки Петра I в числе которых были превосходный токарный станок, а также несколько великорослых солдат (для королевской гвардии). Кроме того, Нартов обязан был учить Фридриха-Вильгельма токарному искусству. Фридрих-Вильгельм, любитель токарного дела, но весьма посредственный мастер, хотел сравниться с Петром в этом искусстве. Полгода жил Нартов в Берлине и Потсдаме, обучая короля. Далее ему было поручено «получить сведения о нововымышленном лучшем парении и гнутии дуба, употребляющегося в корабельное строение» и собрать в Лондоне и Париже модели физических инструментов, а также различных механических и гидравлических устройств у лучших мастеров.
В марте 1719 года Нартов написал из Лондона Петру несколько разочарованное письмо: «…Здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашел; и чертежи махинам, которые ваше царское величество приказал здесь сделать, я мастерам казал и оные сделать по ним не могут».
Но хотя в данной области мастерство английских конструкторов не удовлетворило Нартова, в целом поездка в Англию принесла ему большую пользу. Изучив ряд отраслей передовой для того времени английской техники, Нартов заказал в Англии различные приборы и механизмы, а также «механические книги» и для Петра, и лично для себя.
Кстати сказать, он потратил на это средства, выданные ему на пропитание, а потом все остальное время пребывания за границей крайне нуждался.
Переехав в Париж, (осенью 1719 года), Нартов разыскал нужные ему «токарные махины» и организовал изготовление станков этого типа для отправки в Россию. С другой стороны, он также привез во Францию станок своей конструкции (изготовленный в 1717 году), до сих пор хранящийся в одном из парижских музеев.
На память Парижской Академии наук Нартов выточил барельефные портреты «Лудовиков» XIV и XV, а также правителя Франции герцога Орлеанского, с которым Петр незадолго до этого вел дипломатические переговоры. До наших дней эти портреты не дошли. В Париже сохранился лишь один медальон, выточенный на станке Нартова.
Одновременно с демонстрацией своего токарного искусства Нартов настойчиво изучал математику и другие науки под руководством видных французских ученых того времени. Парижская Академия наук взяла Нартова под свое особое покровительство. Нартова «перепоручили» известному математику и механику П. Вариньону, изобретателю Пижону и другим специалистам.
При отъезде Нартова из Парижа (в конце 1720 года) почетный президент Академии наук Ж.-П. Биньон снабдил мастера лестным отзывом, где отмечалась «постоянная его прилежность в учении математическом, великие успехи, которые он учинил в механике, наипаче же в оной части, которая касается до токарного станка, и иные его добрые качества».
О художественных токарных работах Нартова Биньон отзывается так: «Невозможно ничего видеть дивнейшего! Чистота, исправность и субтильность (тонкость) находится в них, а металл не лучше выделан выходит из-под штемпеля, якоже он выходит из токарного станка г. Нартова…».
Петр был очень доволен таким отзывом, велел его перевести на русский язык и не раз показывал молодым дворянам, отправляемым для обучения за границу, приговаривая при этом: «Желаю, чтобы и вы с таким же успехом поступали».
По возвращении из-за границы Нартов был назначен управляющим всеми мастерскими Летнего дворца. Круг творческих интересов механика все более расширялся. Он внимательно следил за новой литературой. В воспоминаниях Нартова упоминаются различные работы, переведенные и изданные (или подготовленные к изданию) по приказу Петра.
Речь идет там прежде всего о книгах по технике и прикладной механике. «Плюмиера любимое искусство мое точить уже переведено (Петр имеет в виду работу французского ученого и конструктора Шарля Плюмье «Токарное искусство») и Штурмова механика (трактат о механике И.-Х. Штурма)»,- с удовлетворением говорил Петр Нартову, который видел также в личной библиотеке Петра «еще другие книги, принадлежащие до устроения шлюзов, мельниц, фабрик и горных заводов». Упоминаются в записках Нартова также книги по военно-инженерному делу.
Книга Ш. Плюмье была переведена на русский язык по распоряжению Петра в 1716 году и хранилась в единственном рукописном экземпляре в его библиотеке.
Что касается упоминаемой у Нартова книги И.-Х. Штурма, то работа по ее переводу началась в 1708-1709 годах. Однако дважды выполненный (сначала А.А. Вяниусом, а затем Я.В. Брюсом) перевод этой работы оказался неудовлетворительным. Вместо «Штурмовой механики» в 1722 году была выпущена в свет ценная работа Г.Г. Скорнякова-Писарева «Наука статическая или механика»- одна из первых оригинальных русских работ по механике.
По военно-инженерному делу в эти десятилетия были изданы следующие работы: «Побеждающая крепость» австрийского инженера Э.-Ф. Боргсдорфа, написанная в конце XVII века и изданная в 1708 году; «Новое крепостное строение» голландца Куторна (1709 год); «Архитектура воинская» упомянутого выше Штурма (1709 год); «Новая манера укреплению городов» французского специалиста по фортификации Ф. Блонделя (1711 год); «Истинный способ укрепления городов, изданный от славного инженера Вобана» (1724 год) в переводе В.И. Суворова и другие.
Основным занятием Нартова продолжало оставаться сооружение различных станков и других механизмов. Так, в 1721 году по его проектам в мастерских Адмиралтейства было построено два станка. Один из них предназначался для копирования рельефных изображений на медалях, коробках, футлярах и т. д. (теперь он находится в Эрмитаже). Второй станок построен был для нарезания зубцов на часовых колесах.
В 1722 году Нартов построил станок для сверления фонтанных труб, прокладываемых в Петергофе (ныне Петродворец), а в 1723 году закончил изготовление еще двух станков.
Еще с 1717 года Нартов начал заниматься подготовкой механиков и токарей. Среди его учеников выделялся способностями Степан Яковлев.
Под руководством Нартова С. Яковлев построил, например, два токарных станка (хранятся теперь в Эрмитаже), большие заводные часы с курантами и т. д.
Другими учениками Нартова были Иван Леонтьев, Петр Шолышкин, Андрей Коровин, Александр Жураховский, Семен Матвеев.
Иногда Нартову приходилось выезжать вместе с Петром из Петербурга. Так, летом 1724 года, когда Петр для гимнастики и для лечения железистыми водами отправился на Истьинские (Истецкие) железоделательные заводы Меллера, он захватил с собой и Нартова, во-первых, чтобы продолжать вместе с механиком работы на токарном станке и, во-вторых, чтобы производить различные опыты над плавкой чугуна для литья пушек.
Нартов занимался не только усовершенствованием станков и токарным делом, но и более широким кругом технических вопросов. В частности, Петр поручил Нартову «придумать механические способы, как бы легче и прямее колоть камень» для Кронштадтского канала, а также «каким образом отворять и запирать слюзные ворота на этом канале».
Петр, несомненно, ценил своего лучшего специалиста по технике. Однако материальное положение Нартова оставалось очень тяжелым, и талантливый русский механик не мог добиться сколько-нибудь нормальных условий для работы.
О нужде, в которой находился выдающийся русский конструктор, свидетельствует «челобитная» Нартова на имя Петра, составленная весной 1723 года. Лишь в конце 1723 года жалованье Нартова было увеличено с 300 до 600 рублей в год.
Из станков, созданных Нартовым в 20-х годах, наибольший интерес представляет уже упоминавшийся большой токарно-копировальныи станок 1718-1729 годов, предназначавшийся для обработки цилиндрических рельефных поверхностей. В оформлении станка характерные для XVIII века приемы художественного ремесла сочетались с наивысшими в ту пору достижениями техники.
По моде того времени станок был оформлен «архитектурно». Он был украшен резьбой по дереву. Металлические части были гравированы. К станку было пристроено особое сооружение в виде колонн с порталом, на цоколях которых имелись медали-барельефы, прославляющие Петра и основание им Петербурга.
Большой интерес представляют разработанные к 1724 году нартовские предложения об организации Академии художеств. Они свидетельствуют о широте кругозора и образованности тридцатилетнего механика, сделавшегося активным участником культурных преобразований первой четверти XVIII века.
Рельефный медальон «Св. Петр» в процессе изготовления на восстановленной «персональной махине» Нартова
Известно, что еще в 1718-1719 годах Петр задумал «учредить в Петербурге общество ученых людей, которые трудились бы над усовершенствованием искусств и науки». Утвержденный проект создания Академии наук был объявлен именным указом из сената в январе 1724 года.
Петр включал в круг ведения Академии наук также и «художества», т. е. ремесла и искусства («надлежит при том быть департаменту художеств, и паче механическому»).
Нартов, принимавший участие в обсуждении проекта Академии наук, предлагал Петру организовать особую «Академию разных художеств». 8 декабре 1724 года он подал Петру соответствующую докладную записку.
«Установлением таковой Академии, — писал там Нартов, — и ее благим тщением … имеют многие разные и светопохвальные художества размножатимся и прийти в свое надлежащее достоинство. И оная Академия может сочинитися обще (быть создана совместно) теми достойными в своих званиях мастерами, которые во оной определены быть имеют».
Нартов разработал подробный перечень мастеров-специалистов, которые должны были работать в такой Академии. В этом списке, кроме скульпторов, живописцев и архитекторов, значились мастера плотничьих, столярных, токарных, слесарных, граверных дел. В перечень были также включены мастер оптических дел, мастер фонтанных дел и другие специалисты.
Петр I отнесся с большим вниманием к предложениям Нартова и составил свой список «художеств», которыми должны были заниматься в этой Академии. Этот перечень близок к нартовскому. Наряду с живописным, скульптурным и архитектурным искусствами там перечислялись «художества» — токарное, граверное, «мельниц всяких», «слюзов», «фонтанов и протчего, что до гидролики надлежит», инструментов математических, инструментов лекарских, часового дела и т. д.
Петр предполагал назначить Нартова директором Академии художеств. Вместе с архитектором Михаилом Земцовым Нартову было поручено разработать проект здания на 115 комнат, в которых предстояло работать Академии художеств и где должны были обучаться ее будущие ученики.
Смерть Петра прервала обсуждение нартовского проекта. Правительство Екатерины I отклонило его, ограничившись организацией лишь Академии наук. Однако, как мы увидим дальше, в этой Академии наук были организованы многие из мастерских, предусмотренных Нартовым.
Дворянская реакция второй четверти XVIII века оказала отрицательное влияние на развитие отечественной науки и техники. Тем не менее хозяйственные и военные запросы заставляли осуществлять важнейшие мероприятия в той области, намеченные еще в период преобразований первой четверти века.
Ни Меншиков, фактически захвативший власть в свои руки после смерти Петра I и вступления на престол Екатерины I, ни другие, приходившие ему на смену временщики не испытывали особой симпатии к бывшему «личному токарю».
Положение механика ухудшилось. Работы по усовершенствованию токарных станков и занятия художественным токарным делом в мастерских Летнего дворца прервались. С 1727 года прекратилась даже выплата жалования Нартову и его помощникам.
Однако Нартов не только не упал духом, но даже добился того, что его знания и способности получили более широкую, чем при Петре, сферу применения.
Для замечательного новатора техники начался новый период создания различных механизмов производственного назначения. В начале 1727 года Нартов был направлен на Московский монетный двор для изучения процесса выделки монеты. Деятельности Нартова оказывал существенную поддержку один из виднейших сподвижников Петра I — организатор новых промышленных предприятий и первых горнозаводских школ, разносторонний русский ученый Василий Никитич Татищев (1686-1750).
Татищев был советником Берг-коллегии — правительственного учреждения, организованного в 1719 году Петром I для управления горными заводами. В дальнейшем Берг-коллегия руководила в первую очередь казёнными горнометаллургическими заводами, однако частные предприятия также были под ее надзором.
Механическим искусством Нартова были «в действо произведены к монетному делу многие махины», в первую очередь гуртильные станки, т е. устройства для насечки ребра выпускаемой монеты, а также плющильные, обрезные и печатные станы и прессы и токарные станки. Это оборудование по заказам Нартова выполнял Тульский оружейный завод, а также некоторые другие предприятия Тульско-Каширского района.
Кроме того, он усовершенствовал способы взвешивания монеты, добивался введения точных весов (сделанных по его проекту) и гирь, образец (или как мы теперь говорим — эталон) которых был бы утвержден правительством и хранился бы в Академии наук.
В конце 1727 года была организована срочная перечеканка большой партии меди в разменную монету на Сестрорецком заводе (около 30 км от Петербурга). Это был один из лучших металлообрабатывающих заводов первой половины XVIII века. Генерал Волков, которому поручено было руководить чеканкой монеты, просил перевести на Сестрорецкий завод Нартова, в технических познаниях и энергии которого он смог убедиться за время совместной работы на Московском монетном дворе.
С весны 1728 года до конца 1729 года Нартов занимался на Сестрорецком заводе налаживанием оборудования, предназначенного для чеканки монеты, и руководил ее выпуском.
В 1733 году Нартову было дано несколько поручений в Москве. Во-первых, он вновь вернулся к работе на Московском монетном дворе, где вводил усовершенствованные монетные прессы и другие механизмы. Во-вторых, ему предписано было наблюдать за отливкой и подъемом знаменитого царь-колокола.
Однако колокол не успели поднять на колокольню. В 1737 году в Кремле произошел пожар, во время которого колокол треснул и от него отпал кусок весом около 11.5 т.
Нартову вновь пришлось заняться вопросом о царьколоколе в 1754 году, когда ему была передана на заключение смета на подъем колокола из ямы и последующую переливку. Однако правительство не утвердило сметы. Вплоть до 1836 года царь-колокол оставался в земле, потом был поднят на постамент. Сейчас туристы, посещающие Кремль, с интересом осматривают этот замечательный памятник литейного искусства XVIII века.
С середины 30-х годов XVIII века начинается деятельность Нартова в Петербургской Академии наук.
Как уже отмечалось выше, решение организовать Академию наук было принято еще при жизни Петра I. Однако первое собрание академии состоялось лишь в конце 1725 года.
Академия наук была открыта первоначально в доме Шафирова на Петербургской стороне, а потом перешла в здание с обсерваторией, расположенное на Васильевском острове (ныне Музей антропологии и этнографии), где разместилась петровская кунсткамера (музей) и библиотека. В другом (ныне не существующем) академическом здании нахо¬дился зал «конференции» (ученого совета) академии, ее архив и типография.
Административная сторона дела Академии попала в руки недоучившегося страсбургского «философа» Иоганна Шумахера. Карьера последнего началась с того, что он женился на дочери придворного повара Фельтена и получил пост библиотекаря в кабинете редкостей Петра I.
По проекту, разработанному при Петре, были также основаны при Академии университет и гимназия, которые вначале влачили жалкое существование, не имея даже собственного помещения. Но там все же воспитывались, преодолевая все трудности, первые русские студенты.
В 1725-1732 годах при Академии наук были организованы наряду с типографией гравировальная и рисовальная палаты, мастерские для резьбы на камнях, переплетная и другие заведения.
«Главный командир Академии наук» И.А. Корф добивался ассигнований на академические мастерские и вызвал Нартова из Москвы в Петербург для улучшения их работы.
Нартов оказался замечательным организатором. Он объединил академические мастерские под управлением «Экспедиции (канцелярии) лаборатории механических и инструментальных наук».
Нартов позаботился прежде всего о том, чтобы собрать в токарной мастерской по возможности все станки как из московской токарни Петра I, где они «стояли забвенно», так и из мастерских Летнего дворца. Механик приступил также к составлению книги, «содержащей описание и подлинное механическое доказательство всех механических и математических токарных дел махин и инструментов» времен Петра I. Эту книгу Нартов предлагал «издать в народ», что, однако, выполнено не было.
Нартов вел в Академии большую и систематическую работу по подготовке кадров механиков и мастеров-токарей. Среди учеников Нартова следует назвать Михаила Семенова и Петра Ермолаева. Нартов оказывал постоянную помощь советами и руководством П.О. Голынину, его помощникам и ученикам (ставшим в немалой мере также и учениками Нартова) — Ф.Н. Тирютину, Т.В. Кочкину, А. Овсянникову и другим.
Нартов участвовал вместе с академиками Эйлером, И.-Г Лейтманом (немало сделавшим для развития мастерских) и другими в аттестации молодых мастеров.
Число основных учеников Нартова составляло в 1736 году 8 человек, а в 1740 году — 21 человек.
Нартова часто привлекали в качестве эксперта для выработки заключений по различным изобретениям (академика Г.-В. Рихмана, механиков П.Н. Крекшина и И. Брукнера, московского изобретателя И. Мокеева и др.).
Сам Нартов продолжал работать над различными изобретениями. Когда он составлял в 1741 году опись станков своей лаборатории, он указал там на несколько новых токарных станков для «инструментальных дел».
Занимался Нартов и другими изобретениями. Им был сконструирован станок для вытягивания свинцовых листов, установленный в мастерских Адмиралтейства.
Важное значение имело участие Нартова в сооружении Кронштадтского канала и доков. Это строительство началось еще в 1719 году, но к 40-м годам оставалось незавершенным. В 1747 году Нартов был направлен в Кронштадт. Он обсудил со строителями ряд технических вопросив и помог принять наиболее удачные решения. В частности, он предложил ввести ряд подъемных и транспортировочных «махин» для обслуживания тяжелых и трудоемких работ «малыми людьми» (т. е. малым количеством работников).
По чертежам Нартова на Сестрорецком заводе был построен в 1738-1739 годах станок для нарезания крупных винтов. Нартов отмечал, что винты, нарезаемые на этом станке, могут быть применены при устройстве оборудования монетных дворов, суконных фабрик, бумажных заводов и т. д. «Ежели б такая махина была в России, то фабриканты более к выписыванию из-за моря таких винтов охоты не имели б», — подчеркивал он.
В 1739 году по чертежам Нартова и под наблюдением нартовского ученика И. Леонтьева на Сестрорецком заводе было изготовлено три станка для печатания ландкарт, т. е. больших карт местности.
Условия работы и быта в Академии наук сложились для Нартова неблагоприятно. У механика была большая семья — жена, два сына и три дочери. А жалованье в академии систематически задерживалось. Сотрудники не получали его иногда по целому году. Такое отношение к работникам науки и техники было вообще характерно для правительства Анны Ивановны и Бирона.
Но в академии дело еще усугублялось возмутительным хозяйничаньем Шумахера и его родственников (Тауберта, Аммана и др.).
Андрей Константинович Нартов, получивший к этому времени звание советника академии, встал во главе академических сотрудников, возмущенных бесчинством в академии заезжих реакционеров.
После падения Бирона и его друзей, а особенно после того как в результате дворцового переворота к власти пришла Елизавета Петровна, борьба с Шумахером приобрела больше шансов на успех.
Поддержанный некоторыми академиками, например астрономом Делилем, Нартов подал в сенат официальную жалобу на Шумахера. Затем в июле 1742 года он сам отправился в Москву (где находилось тогда правительство), захватив с собой также жалобы рядовых служителей академии. На Шумахера также жаловались переводчики Иван Горлицкий и Никита Попов, студенты Прокофий Шишкарев и Михаил Коврин, ученик гравера Андрей Поляков и другие. Они утверждали, что Шумахер присвоил себе несколько десятков тысяч рублей казенных денег, назначенных академии, что он проявляет открытую враждебность к русскому народу и русской культуре, что он действует против основных положений устава Академии наук, разработанного Петром I. Горлицкий писал Нартову в Москву в сентябре 1742 года о том, с какой надеждой он и его единомышленники ожидают результатов поездки Нартова, и восклицал: «супостатов… сынов российских покорить дай боже!»
30 сентября Елизавета подписала указ о назначении следственной комиссии в составе адмирала графа Н.Ф. Головина, генерал-лейтенанта Игнатьева и князя Юсупова для расследования жалоб на Шумахера. Сам Шумахер и некоторые из его приближенных были арестованы. Все академические дела поручены были Нартову, который стал фактически возглавлять Академию наук в должности первого советника.
В историографии того времени нередко подчеркивалось, что Нартов будто бы совершенно не был подготовлен к управлению Академией наук. В основе подобных утверждений лежит отзыв следственной комиссии Н.Ф. Головина, что Нартов, «по-видимому, в тех делах недостаточен», что он «в пристойных ко оной академии учениях не был, ибо кроме токарного художества ничего не знает». Это высокомерное заявление титулованных членов комиссии о выходце из простого народа противоречило истине. Сорокапятилетний механик, бывший «ближний комнатный» дежурный при Петре I, знал очень многое, кроме «токарного художества». О широте его кругозора свидетельствует хотя бы проект Академии художеств.
Академики (особенно явные и скрытые друзья Шумахера) жаловались, что он обращается с ними грубо. Такие же обвинения предъявлялись и Ломоносову. Они главным образом возмущались тем, что их осмелился обижать русский, и притом не князь или какой-нибудь вельможа, а сын простого русского мужика. А когда академик И.-П. Делиль в ходе спора о приоритете в публикации астрономических открытий вступил врукопашную с академиком Г. Гейнзиусом, причем они швыряли друг в друга обломками ими же изломанных измерительных приборов, то это сочтено было в порядке вещей и было оставлено без последствий.
Нартова обвиняли в том, что он будто бы «без всякой нужды» запечатал архив академической «конференции», мотивировав это тем, что там «находятся переписки с иностранными государствами… и о камчатской экспедиции дела и обсервации».
Но это был весьма разумный шаг.
В 1739 году был организован Географический департамент Академии наук — долгое время единственное в России картографическое учреждение, куда со всей страны поступали географические сведения, данные о путешествиях, карты и т. д. Вклад России в мировую географическую науку был очень значителен. Множество новых географических сведений дали экспедиции в Северном Ледовитом и Тихом океанах.
В первые десятилетия XVIII века почти всё огромное пространство вдоль северных берегов Азии было разведано русскими мореплавателями, для которых был «морской ход за обычай».
Русские мореходы и «землепроходцы» раскрыли новый мир, «неся великие тяготы и головы свои складывая», и неплохо описали его, нанеся на карты «от века неведомые землицы».
Про них писал М.В. Ломоносов:
Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на восток,
И наша досягнет в Америку держава.
Результаты северных экспедиций вызвали огромный (отнюдь небескорыстный) интерес за рубежом. Известно было, что Шумахер и Тауберт тайно пересылали за границу секретные сведения об открытиях Чирикова и Беринга.
Да и сам Делиль неоднократно впоследствии обвинялся в том, что он систематически пересылал во Францию рукописные карты, отражавшие результаты камчатских экспедиций и других русских открытий на Востоке, хотя эти материалы не подлежали оглашению. Может быть, именно поэтому Делиль, вначале действовавший заодно с Нартовым, вскоре стал выступать против него.
Нартов стремился управлять Академией наук так, как это предусматривалось петровским уставом. Он боролся против излишних рас¬ходов, стремился связать научные исследования с практикой, сделать академические издания доступными русской читающей публике и рентабельными.
Нартов не оставил и мысли об организации специальной Академии художеств на базе мастерских академии.
Однако в деятельности Нартова были и ошибки. Он недооценивал значение ряда теоретических исследований и зачастую суживал или упрощал задачи, стоявшие перед академией. Он прекратил из экономии средств издание первого научно-популярного журнала «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания» при «Санкт-Петербургских ведомостях». По этому поводу у Нартова возникали расхождения с молодым Ломоносовым, хотя дело борьбы с кликой Шумахера было их общим делом.
Ломоносов возвратился из-за границы в Петербург в 1741 году.
Хозяйничанье Шумахера и его друзей возмущало Ломоносова, и он уже не раз проявлял свои подлинные настроения в различных «продерзостях». Хотя его подписи под «доношениями» на Шумахера и не было, но шумахеровская клика считала Ломоносова «сообщником» Нартова.
Ломоносову приходилось бывать понятым при проверке состояния печатей, наложенных Нартовым на академический архив. В результате столкновений с академиками Ломоносов был в феврале 1743 года исключен из «конференции» Академии наук. Нартов вступился за Ломоносова, несмотря на существовавшие между ними разногласия по отдельным вопросам, но «конференция» не подчинилась Нартову.
Реакционные академики доказывали, что управление Нартова создало атмосферу «неуважения» к ним.
Между тем хлопоты и интриги влиятельных покровителей Шумахера дали свои результаты. Жалобы на Шумахера были истолкованы членам следственной комиссии и приближенным Елизаветы (М.И. Воронцову и др.) как бунт простолюдинов против законного начальства. Особо подчеркивался тот факт, что среди «доносителей» нет дворян, а глава противников Шумахера — простой токарь.
Именно за оскорбление начальства «доносители» приговорены были к жестоким телесным наказаниям, а Горлицкий — даже к смертной казни. Лишь по «неизреченной милости» Елизаветы этим борцам за честь русской науки и техники были «отпущены вины». Но они обречены были на голодное, нищее существование. Восстановленный в 1744 году с повышением в чине Шумахер всех их уволил из академии.
Бывшего «личного токаря» Петра I, асессора и первого советника академии Нартова друзья Шумахера тронуть не решились. Но он был крайне возмущен реабилитацией врага русской культуры и своего личного «супостата» Шумахера.
Он все больше переносит центр своей изобретательской деятельности в артиллерийское ведомство, хотя и не теряет связей с академическими мастерскими.
Отливкой и усовершенствованием артиллерийских орудий ведала в то время Канцелярия главной артиллерии и фортификации. После Петра I, особенно во время бироновщины, эту канцелярию часто возглавляли титулованные чиновники иностранного происхождения, привлекавшие неудачливых прожектеров из-за границы, но не дававшие ходу отечественным изобретателям.
Однако даже в тот период артиллерийское ведомство было вынуждено порой обращаться к Нартову для решения наиболее сложных технических задач. Так, в конце 30-х годов Нартов придумал новый станок для высверливания «глухих» (т. е. отливаемых целиком, без сердечника) артиллерийских орудий почти одновременно со швейцарским мастером Марицом-старшим. Отметим, что в то время пушки отливались из бронзы или из чугуна. Их отливали в глиняных неразъемных формах с особым сердечником, который извлекался после отливки орудия, после чего орудие рассверливалось на специальном станке.
В «доношении» 1740 г. Мартов писал: «Во Франции мастер выдумал инвенцию (изобретение) цельные без калибра пушки лить и сверлить, которая там в секрете содержится; чему подражая, он, Нартов, через немалое время возымел попечение и рачительство следующее…» Далее следовало описание способа изготовления таких орудий.
С того времени на протяжении 40-х и первой половины 50-х годов появляются все новые изобретения Нартова в области артиллерии.
В 1744 г. Нартов предложил свой способ отливки орудия с готовым каналом, не требующим рассверловки. В форму вставлялась медная или железная труба. Металл заливался между наружными стенками этой трубы и стенками формы.
Им была также изобретена «махина» для обточки орудийных цапф — круглых выступов по обеим сторонам ствола орудия. Посредством цапф орудие укреплялось в лафете, на них оно поднималось и опускалось.
Когда в 1754 г. Нартов представил в Канцелярию главной артиллерии и фортификации (членом которой он состоял) подробное описание всех «инвенций» (изобретений), сделанных им в области артиллерийского дела, он следующим образом охарактеризовал этот станок: «Сделанная мною махина для обтачивания пушечных, мортирных и гаубичных цапфов, которой махины еще при артиллерии не бывало. А по означенной моей инвенции обтачиваются цапфы аккуратно, и уже у многих пушек цапфы обточены…»
Нартов изобрел также специальные механизмы для сверления отверстий («проух») в пушечных колесах и лафетах, для сверления и обтачивания «особливым способом» мортир, для обтачивания бомб и сплошных ядер, для подъема литейных форм и готовых орудий и т. д.
Он ввел новые способы отливки орудий и снарядов, заделки раковин (пустот в отлитом металле) в канале орудий, сушки литейных форм и т. д.
Он создал также ряд артиллерийских приборов: оригинальный оптический прицельный прибор для наводки орудий на цель; приспособление, обеспечивающее точность стрельбы («справедливость летания ядер») и другие.
В 1741 году Нартовым было изобретено скорострельное орудие, состоящее из 44 стволов, расположенных радиально на особом горизонтальном круге (станке), установленном на лафете.
Это орудие производило залп из того сектора (включавшего 5-6 стволов), который был в данный момент наведен на цель.
Затем круг поворачивался и подготовленный к следующему залпу сектор занимал место использованного.
Незадолго до смерти, в 1755 году, Нартов закончил рукописную книгу-альбом под названием «Премудрого государя императора Петра Великого… ТЕАТРУМ МАХИНАРУМ, то есть ЯСНОЕ ЗРЕЛИЩЕ МАХИН и преудивительных разных родов механических инструментов…». Для выполнения чертежей и рисунков Нартовым были привлечены его ученики Петр Ермолаев, а также «кондукторы» (технкики-чертежники) Филипп Баранов, Алексей Зеленов и Степан Пустошкин. Этот обобщающий, сводный пруд Нартова долгое время считался утраченным и был обнаружен исследователями только в середине XX века.
«Театрум махинарум» (лат. «Theatrum machinarum») буквально означает «Обозрение машин». Такие обозрения не раз издавались механиками XVII-XVIII веков. Большую известность получил, например, «Театрум махинарум» Якоба Лейпольда (1724 год). При составлении своего «Ясного зрелища махин» Нартов опирался как на собственный опыт работы (главным образом в токарной мастерской Петра I), так и на достижения механиков конца XVII — начала XVIII веков во всех странах, насколько это позволяла имеющаяся в его распоряжении литература. Особенно тщательно изучал он книгу Ш. Плюмье.
Нартов работал над своей книгой-альбомом около 20 лет. Он задумал ее издание «в народ» еще в 1736 году и писал тогда, что «от того может воспоследовать в науке польза, також и прибыток государственной Академии наук». По замыслу Нартова «Ясное зрелище махин» должно было явиться пособием для токарей и для конструкторов станков. А.К. Нартов не успел собрать и переплести в альбом отдельные листы своей книги с текстом и чертежами. Это сделал его сын А.А. Нартов, который снабдил работу отца посвящением Екатерине II.
Интересны мысли, высказанные Нартовым во введении к «Ясному зрелищу махин». Он связывал возникновение механики с потребностями «всего общего народа» в защите от «жестокостей» природы: стужи, дождя, ветра и т. д. «Сие, во-первых, руководство было к механике»,- подчеркивает Нартов и добавляет: «А помалу как ученые люди чрез неусыпное старание начали изобретать разные инструменты, машины и многие инвенции (изобретения) для строения различных зданиев, то с немалою пользою механические и все высокие науки в свете процветали».
Столь же передовой для того времени характер имели и высказывания Нартова в основном тексте рукописи о необходимости сочетания науки с практикой, во избежание напрасного труда и огромных ненужных расходов.
«Практика показывает совершенно на деле то, о чем мы, теориею доходя, понятие уже получили. Она производит в машинах движение и опытом самым теоретическую правду удостоверяет».
Нартов выступал в этом вопросе в качестве единомышленника Ломоносова.
За введением следует 132 параграфа основного текста, где освещается широкий круг вопросов прикладной механики и даются сведения о станках, инструментах и изделиях, выполненных на станках. Сообщается также и о проектах различных монументов, которыми Нартов немало занимался на протяжении своей жизни.
В первой главе текста рассказывается о содержании «механической науки». При этом Нартов настаивает на сочетании теории с практикой.
Во второй главе Нартов рассматривает вопросы прикладной механики применительно к постройке станков и выделке их деталей. Речь идет об изготовлении таких деталей, как валы, колеса, станины, винты, суппорты, пружины, резцы, пилы и т. д. В частности, Нартов касался вопроса о получении стальных инструментов посредством цементации, т. е. поверхностного науглероживания железных инструментов, например пил, посредством прокаливания их в среде, богатой углеродом. Нартов именует вещество, в которое погружались цементируемые инструменты, «секретом», так как в то время мастера сталеделательного производства держали состав этого вещества в тайне.
В той же главе Нартов рассказывает и о своем наиболее важном техническом нововведении в области станкостроения, о применении усовершенствованного суппорта, т. е. самоходного приспособления, несущего режущий инструмент.
Термин «суппорт» был принят в нашем языке позднее. Нартов называл его «стативом» или «лодрушником», а резцедержатель, укрепленный в суппорте,- «зажимными клещами».
Прообразы суппорта встречаются в станках итальянских и французских мастеров XV-XVII веков. Немало внимания уделял приспособлениям такого рода и Ш. Плюмье. Но Нартов и его помощники сделали дальнейший важный шаг вперед. По его собственным словам, введенные им суппорты «свободно двигались во все стороны». Суппорт приводился в движение посредством сложного передаточного механизма, состоявшего из зубчатых колес и шестерен. Особая деталь станка (так называемый копировальный палец) передвигалась по рельефной поверхности копируемой модели. Передаточный механизм заставлял суппорт повторять все движения копировального пальца. В результате резец, закрепленный в суппорте посредством резцедержателя, воспроизводил на поверхности изделия тот же рельефный рисунок, который имелся на модели, но обычно в другом масштабе.
Во времена Нартова суппорт мог получить лишь ограниченное применение, хотя сам изобретатель еще в конце 30-х годов предлагал применить станки с самоходным суппортом для нужд производства. Но несколько десятилетий спустя, подвергшись дальнейшему усовершенствованию в Англии (решающую роль сыграл в этом деле механик Г. Модели на рубеже XVIII и XIX векоа), суппорт стал играть огромную роль в металлообрабатывающей промышленности.
Вернемся к альбому Нартова.
В третьей главе говорится о там, что «надлежит примечать около литейного и столярного искусства» для изготовления тех, с которых потом копируются изделия на станках.
Затем приводятся описаригиналовния и чертежи 33 станков различного типа: товарно-копировальных, строгальных, винторезных, сверлильных и т. д. Даются также изображения разнообразных слесарных, токарных, плотничных, точильных, измерительных и чертежных инструментов.
Несколько листов альбома уделено проекту монумента (триумфального столпа) в честь Петра I. Предполагают, что в разработке проекта этого монумента, а также его деталей (в частности, рисунков барельефов) участвовали известный скульптор К.-Б. Растрелли и архитектор Н. Пино. Впрочем, вопрос этот остается спорным.
Восторженно относившийся к личности Петра I, Нартов стремился осуществить этот проект (в несколько переработанном виде) на протяжении четверти века начиная с 1725 года. В 30-х годах XVIII века он изготовил на токарно-копировальных станках несколько частей триумфального столпа в виде поясов, украшенных рельефами. Однако проект монумента так и остался неосуществленным.
В альбоме изображаются также оригиналы медалей, вырезанных Нартовым. По своей тематике эти медали связаны с триумфальным столпом: они посвящены знаменательным победам петровского царствования — взятию русскими войсками Нотебурга-Орешка (впоследствии Шлиссельбурга), Ниеншанца (на месте которого в 1703 году был основан Петербург), Нарвы, Юрьева-Дерпта, Выборга и т. д.
Таким образом, «Ясное зрелище махин» являлось произведением, подводившим итоги разносторонней деятельности Нартова как станкостроителя и подлинного художника токарного дела. Ознакомление с этой последней работой талантливого русского механика заставляет еще раз вспомнить отзыв Биньона, относящийся к 1720 году, о «великих успехах», которые Нартов «учинил в механике, наипаче же в оной части, которая касается до токарного станка».
После его смерти остались крупные долги, так как он вкладывал много личных средств в научные изыскания. Едва он умер, в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось объявление о распродаже его имущества. После Нартова остались долги «разным людям до 2000 руб. да казенного 1929 рублёв». Похоронен Нартов был в ограде церкви Благовещения на Васильевском острове. Могила его на маленьком Благовещенском кладбище со временем затерялась.
Лишь осенью 1950 года в Ленинграде, на территории давно упраздненного кладбища, существовавшего с 1738 года при церкви Благовещенья, случайно была найдена могила А.К. Нартова с надгробной плитой из красного гранита с надписью: «Здесь погребено тело статского советника Андрея Константиновича Нартова, служившего с честию и славою государям Петру Первому, Екатерине Первой, Петру Второму, Анне Иоанновне, Елизавете Петровне и оказавшему отечеству многие и важные услуги по различным государственным департаментам, родившегося в Москве в 1680 году марта 28 дня и скончавшегося в Петербурге 1756 года апреля 6 дня». Однако указанные на надгробной плите даты рождения и смерти не точны. Изучение сохранившихся в архивах документов (послужной список, заполненный лично самим А.К. Нартовым, церковная запись о его погребении, доношение его сына о кончине отца) дает основания считать, что Андрей Константинович Нартов родился в 1693-м, а не в 1680 году и скончался не 6, а 16 (27) апреля 1756 года. По-видимому, надгробная плита изготовлялась спустя некоторое время после похорон и даты на ней давались не по документам, а по памяти, в связи с чем и возникла ошибка.
В том же 1950 году останки царского токаря, выдающегося инженера и ученого, перенесли на Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры и перезахоронили рядом с могилой М.В. Ломоносова. В 1956 году на могиле Нартова было установлено надгробие — копия найденного в 1950 году саркофага (с ошибочной датой рождения).
«Царев токарь» Андрей Константинович Нартов был одним из самородков-изобретателей, замеченных и выведенных на широкую дорогу Петром I. Он работал в токарной мастерской Московской навигацкой школы, в петровских мастерских Летнего дворца, на Монетном дворе в Москве, на Сестрорецком заводе, на Кронштадтском канале, в Петербургской Академии наук и в Артиллерийском ведомстве. За свою не слишком долгую жизнь он изобрел и построил более тридцати станков самого разного профиля, равных которым не было в мире. Нартов, его товарищи и ученики-изобретатели совершенствовали и изготовляли разнообразное техническое оборудование: токарные и токарно-копировальные, винторезные, зуборезные станки, гуртильные, плющильные и другие «махины» монетных дворов, оборудование пушеч-ных заводов и т. д. Особое значение имело введение Нартовым самоходного суппорта. Еще целый ряд важнейших для России изобретений он сделал в области артиллерийского вооружения. Он сыграл значительную роль в развитии техники монетного дела в России, добился выдающихся успехов во многих других отраслях. История не забыла и не может забыть великого изобретателя, замечательного новатора техники России.
Литература:
М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1962
Сегодня исполняется 325 лет со дня рождения Андрея Константиновича Нартова – русского механика и изобретателя, прошедшего путь от подмастерья до статского советника.
Андрей Константинович родился в Москве в 1693 г. Известно, что он был не дворянского происхождения. Впервые о нем упоминается в 1709 г. в связи с Московской Сухаревой башней, в которой в 1701 году по распоряжению Петра I была открыта Навигационная школа. В этой же башне размещалась токарная мастерская, где юный Андрей Нартов обучался токарному мастерству и работал токарем. Пытливый ум и любознательность, трудолюбие Нартова привлекли к нему симпатию императора, который оценивал людей не по их происхождению, а по таланту и способностям. По его указанию в 1712 г. Нартов переехал в Петербург, его назначили личным токарем царя.
Дарованные природой незаурядные способности Нартова раскрылись и получили свое развитие в Петербурге. Им изобретено и построено не менее 30-ти новаторских по своему строению станков различного профиля, аналогов которым не было в мире. Помимо этого, ему принадлежат выдающиеся изобретения в области военной техники. В те времена токарный станок был фактически полностью деревянным. Чтобы подточить брус, его нужно было зажимать в упоры. Токарю приходилось держать резец в руках и со всей силы прижимать его к брусу, заточка делалась на глаз. У Нартова возникла идея закрепить резец и освободить руки токарю. Несколько лет ушло на то, чтобы воплотить этот замысел в жизнь. Нартов построил универсальный токарно-копировальный станок с автоматическим суппортом – узлом, предназначенным для закрепления либо перемещения инструмента. Этот и другие станки Нартова хранятся в Эрмитаже как шедевры инженерного искусства XVIII века.
Для получения новых теоретических и практических знаний и обмена опытом Нартов поехал за границу. Он посетил Пруссию, Англию, Францию и везде знакомился с новаторской техникой. От лица русского императора Нартов представил некоторым царствующим персонам изобретенные им станки. В Европе похожих станков еще не было, поэтому в числе его учеников были прусский император Фридрих-Вильгельм I и президент Парижской Академии наук Жан-Поль Биньон. После возвращения на родину Нартов сконструировал станок для нарезки часовых механизмов, после него – станок для вытачивания портретов людей. Его станки, внедренные в практическую деятельность, на много лет смогли обеспечить Российской Империи мировое лидерство в обработке материалов. За рубежом аналогичные конструкции воспроизвели лишь спустя 80 лет.
После смерти Петра I Нартова отстранили от двора и направили в Москву для налаживания работы монетных дворов. Московский монетный двор находился в то время в весьма запущенном состоянии. Отсутствовало элементарное оборудование. Нартову удалось наладить технику монетного дела. В Москве, при проверке весов и гирь на Монетном дворе, Нартов выявил, что весы не имеют никакой точности, а гири – единого стандарта. Он изобрел весы своей конструкции и потребовал создать единый государственный эталон веса. Нартова справедливо стоит считать основоположником отечественной метрологии. На основе научных исследований он создал первые русские образцы меры длины и веса, а также механизм для подъёма Царь-колокола.
После возвращения в Петербург он работал над новейшими видами машин, сконструировал станок для сверления каналов орудийных стволов и обточки осей. России, постоянно находящейся в состоянии войны, это было до такой степени важно, что Сенат обратил внимание на работы талантливого механика. Нартова назначили советником Российской Академии наук. В это же время он стал работать в артиллерийском ведомстве, создавал новые станки, представил новаторские методы отливания пушек, изобрел особенный оптический прицел и скорострельную батарею, которую можно увидеть и сейчас. Она находится в Санкт-Петербургском военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи.
Военно-технические достижения Нартова дали потрясающие экономические результаты, и их нельзя было не признать. Нартов был награжден большой денежной премией и произведен в генеральский чин статского советника.
Андрей Константинович Нартов ушел из жизни 16 (27) апреля 1756 года. Он являлся самородком-изобретателем, которого заметил и вывел в большой мир Петр Великий. Нартов сыграл значимую роль в техническом развитии России. Им было сделано большое количество важных для России изобретений, о которых можно прочитать в книге Гизе М. «Нартов в Петербурге». Если вы хотите узнать более подробно об этом изобретателе, приглашаем вас в библиотеки нашего города за книгами:
1. Виргинский В.С. Творцы новой техники в крепостной России. - Москва, 1962 (В библиотеках №№ 2, 6, 7, 10, 24, 32)
2. Герои русской истории. - Москва, 2009 ((В ЦБ им. А.С. Пушкина, в библиотеках №№ 2, 5, 6, 10, 11, 14, 16, 19, 20, 24, 26, 29, 32)
НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
Нартов, Андрей Константинович - деятель времени Петра Великого (1683 - 1756). Около 1718 года послан царем за границу для усовершенствования в токарном искусстве и "приобретения знаний в механике и математике". В 1724 году представил Петру проект учреждения Академии Художеств. После смерти Петра Н. поручено было сделать "триумфальный столп" в честь императора, с изображением всех его "баталий"; эта работа не была им окончена. Когда в Академии Наук были сданы все токарные принадлежности и предметы Петра, а также и "триумфальный столп", то, по настоянию начальника академии, барона Корфа, считавшего Н. единственным человеком, способным окончить "столп", он был переведен в академию "к токарным станкам", для заведывания учениками токарного и механического дела и слесарями. В 1742 году Н. принес Сенату жалобу на советника академии Шумахера, с которым у него происходили пререкания по денежному вопросу, а затем добился назначения следствия над Шумахером, на место которого был определен сам Н. В этой должности он пробыл только 1 1/2 года, потому что оказался "ничего кроме токарного художества незнающим и самовластным"; он велел запечатать архив академической канцелярии, грубо обращался с академиками и, наконец, довел дело до того, что Ломоносов и другие члены стали просить возвращения Шумахера, который вновь вступил в управление академией в 1744 году, а Н. сосредоточил свою деятельность "на пушечно-артиллерийском деле". Он издал: "Достопамятные повествования и речи Петра Великого" ("Сын Отечества", 1819 год, и "Москвитянин", 1842 год). В 1885 году были напечатаны в "Русском Архиве" "Рассказы и анекдоты о Петре Великом", из которых многие взяты у Н. По словам Н.Г. Устрялова, сообщения Н., вообще преувеличившего свое значение и роль, ценны в особенности передачей подлинных слов Петра. Л.Н. Майков наиболее полно напечатал "Рассказы Н. о Петре Великом" в "Записках Императорской Академии Наук" (т. LXVII и отдельно, Санкт-Петербург, 1891), с критическими примечаниями. Он думает, что "Повествования" записаны не Н., а его сыном, Андреем Андреевичем.
Краткая биографическая энциклопедия. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Андрей Константинович , русский учёный, механик и скульптор. В токарне Московской школы математических и навигацких наук прошёл … - НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
(1693-1756) российский механик и изобретатель. Построил оригинальные станки различных конструкций, в т. ч. токарно-копировальный и винторезный с механизированным суппортом и … - НАРТОВ, АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
токарь Петра Великого, отец Андрея Андреевича Н., статский советник, член академии наук (1683—1756). Около 1718 г. послан царем в Пруссию, … - НАРТОВ, АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
? токарь Петра Великого, отец Андрея Андреевича Н., статский советник, член академии наук (1683?1756). Около 1718 г. послан царем в … - НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в Современном энциклопедическом словаре:
(1693 - 1756), российский механик и изобретатель. Построил оригинальные станки различных конструкций, в том числе токарно-копировальный и винторезный с механизированным … - НАРТОВ АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в Энциклопедическом словарике:
(1693 - 1756), российский механик и изобретатель. Построил оригинальные станки различных конструкций, в том числе токарно- копировальный и винторезный с … - НАРТОВ в Иллюстрированной энциклопедии оружия:
А.К., изобретатель батареи из мортирок. Россия. Около … - АНДРЕЙ
Андрей - в христианстве один из двенадцати апостолов. Брат Петра, галилеянин, рыбачил на Тивериадском озере ("море Галилейском") и входил в … - АНДРЕЙ в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
(греч.???????) в христианской мифологии один из двенадцати апостолов. Брат Петра, галилеянин, рыбачил на Тивериадском озере («море Галилейском») и входил в … - АНДРЕЙ в Словаре полководцев:
Ольгердович (1325-1399), рус. кн. Сын вел. кн. литов. Ольгерда, старший брат Владислава Ягайло. Княжил в Пскове, Полоцке, Трубчевске. Участник Куликовской … - НАРТОВ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
Нартов (Андрей Константинович) - токарь Петра Великого, ст. сов.,член акад. наук (1683 - 1756). Ок. 1718 г. послан царем в … - КОНСТАНТИНОВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Михаил Федорович, 1812-1867) — врач. Окончил курс харьковского университета в 1828 г. и служил преимущественно по военному ведомству. В 1862 … - АНДРЕЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
-св. апостол Иисуса Христа, был брат Петра и занимался вместе с ним в Капернауме, на Галилейском озере, ловлею рыбы, когда … - НАРТОВ
Н́АРТОВ Анд. Конст. (1693-1756), рос. механик и изобретатель. Построил оригинальные станки разл. конструкций, в т.ч. токарно-копировальный и винторезный с механизир. … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ, по церк. легенде, апостол, один из первых (отсюда прозвание) и ближайших учеников Христа. Рус. летописи наз. его первым … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ ОЛЬГЕРДОВИЧ (1325-99), рус. князь, сын вел. кн. литов. Ольгерда. Княжил в Пскове, Полоцке. Участник Куликовской битвы и походов против … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ КРИТСКИЙ (ок. 660-740), христ. проповедник. Архиепископ о. Крит. Автор многочисл. церк. гимнов-песнопений и покаянного "Великого канона" (ок. 250 тропарей), … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ ИВАНОВИЧ (1490-1537), старицкий удельный князь, мл. сын Ивана III. В 1537 поднял мятеж против Елены Глинской. Умер в … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ (не ранее 1100- 1174), вел. кн. владимирский (с 1157), сын кн. Юрия Долгорукого. Помогал отцу в борьбе за … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (до 1261-1304), вел. кн. владимирский (1281-83 и с 1293), кн. городецкий; сын кн. Александра Невского. Удерживал великокняж. стол … - АНДРЕЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
АНДР́ЕЙ (в миру кн. Ал-др Ал. Ухтомский, князь) (1872-1937), епископ Уфимский и Мензелинский (1913-21). В 1925 перешёл в старообрядчество. В … - КОНСТАНТИНОВИЧ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
(Михаил Федорович, 1812?1867) ? врач. Окончил курс харьковского университета в 1828 г. и служил преимущественно по военному ведомству. В 1862 … - АНДРЕЙ в словаре Синонимов русского языка.
- АНДРЕЙ в Полном орфографическом словаре русского языка:
Андрей, (Андреевич, … - НАРТОВ в Современном толковом словаре, БСЭ:
Андрей Андреевич (1737-1813) , российский естествоиспытатель и общественный деятель, писатель, почетный член Петербургской АН (1796). Сын А. К. Нартова. Один … - АНДРЕЙ в Большом современном толковом словаре русского языка:
I м. Мужское имя. II м. разг. Народное название дня 17 июля как приметного для земледельцев; … - АНДРЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Андрей Константинович (не позднее 1323 - 1365), святой благоверный князь Нижегородский. Память 2 июня … - ТЕНГИЗ КОНСТАНТИНОВИЧ АМИРЭДЖИБИ в Цитатнике Wiki:
Data: 2009-01-23 Time: 19:13:30 Навигация Тема = Тенгиз Амирэджиби Википедия = Амирэджиби, Тенгиз Константинович Тенгиз Константинович Амирэджиби (""?????? (????) ???????????? … - АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ ТОЛСТОЙ в Цитатнике Wiki:
Data: 2009-05-30 Time: 20:43:01 Навигация Тема = Алексей Толстой Википедия = Толстой, Алексей Константинович Викитека = Алексей Константинович Толстой Викисклад … - ЯСЕНЕВ АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Ясенев Андрей Иванович (1868 - 1938), протоиерей, священномученик. Память 22 февраля, … - УСПЕНСКИЙ БОРИС КОНСТАНТИНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Успенский Борис Константинович (1895 - 1942), мученик. Память 2 декабря, в Соборе … - МАХАЕВ СЕРГЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Махаев Сергей Константинович (1874 - 1937), протоиерей, священномученик. Память 19 ноября, … - ЛОЗИНА-ЛОЗИНСКИЙ ВЛАДИМИР КОНСТАНТИНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Владимир Константинович Лозина-Лозинский (1885 - 1937), протоиерей, священномученик. Память 13 декабря, в … - КРАСОВСКИЙ НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Красовский Николай Константинович (1876 - 1938), священник, священномученик. Память 18 января, … - ЗИНОВЬЕВ ПЕТР КОНСТАНТИНОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Зиновьев Петр Константинович (1894 - 1937), священник, священномученик. Память 16 декабря и … - АНДРЕЙ СТРАТИЛАТ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Андрей Стратилат, Таврийский (+ ок. 302), воин, мученик. Память 19 августа. Мученик Андрей … - АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Андрей Первозванный (+ ок. 67), апостол от 12. Память 30 ноября; 30 июня (в … - АНДРЕЙ КРИТСКИЙ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Андрей Критский (греч. Andreas ho Krites, Hiersolumites) (ок. 660 - 740), архиепископ, преподобный … - АНДРЕЙ (УХТОМСКИЙ) в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Андрей (Ухтомский) , (1872 - 1937), бывший епископ Уфимский и Мензелинский, старообрядческий архиепископ, основатель … - ШЕЛЛЕР АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ (А. МИХАЙЛОВ)
Шеллер (Александр Константинович, писавший под псевдонимом А. Михайлов) - известный беллетрист, родился 30 июля 1838 г. в Санкт-Петербурге. Его отец … - НАРТОВ АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Нартов, Андрей Андреевич - писатель (1736 - 1813). Обучался при Академии Наук и в кадетском корпусе. Был одним из основателей … - КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ (ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ) в Краткой биографической энциклопедии:
Константин Константинович, великий князь, второй сын великого князя Константина Николаевича. Родился 10 августа 1858 года. Начал службу во флоте; … - ИЕРЕМИЯ КОНСТАНТИНОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Иеремия Константинович - см. Еремей Константинович … - ДЕНИСОВЫ (АНДРЕЙ И СЕМЕН) в Краткой биографической энциклопедии:
Денисовы - братья, Андрей (1674 - 1730) и Семен (1682 - 1741) - известные вожди старообрядчества. Происходили из князей Мышецких … - ВАСИЛИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (СЫН КОНСТАНТИНА БОРИСОВИЧА) в Краткой биографической энциклопедии:
Василий Константинович - князь Ростовский, младший сын Константина Борисовича Ростовского. В летописях мы находим только два известия об этом … - БОРИС КОНСТАНТИНОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Борис Константинович, князь городецко-суздальский - третий сын Константина Васильевича, князя суздальского. После непродолжительной распри с своим братом Дмитрием из-за … - НАРТОВ АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ в Большом энциклопедическом словаре:
(1737-1813) российский естествоиспытатель и общественный деятель, писатель, почетный член Петербургской АН (1796). Сын А. К. Нартова. Один из основателей Вольного … - АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ в Большом энциклопедическом словаре:
(ок. 1111-74) князь владимиро-суздальский (с 1157), сын Юрия Долгорукого. Сделал столицей г. Владимир. Убит боярами в своей резиденции с. Боголюбово.* …
28 марта 1693 года в Москве родился Андрей Константинович Нартов, невероятно одарённый механик и изобретатель, человек, талант и мастерство которого будут отмечены Петром I. Двенадцать лет его жизнь и жизнь царя будут связаны так тесно, что вскоре его станут звать не иначе как «личным царёвым токарем». Император Всея Руси станет крестным отцом сыну Нартова, и временами царь Пётр Алексеевич и Андрей Константинович вместе будут ночевать в «Токарне» после длинного рабочего дня… А был Нартов в то время всего лишь «механиком, который чин состоит в ранге по табели прапорщичьем и с определённым жалованьем по триста рублей в год».
Поразительно, но в XVIII столетии не было опубликовано ни строчки о жизни человека, который сделал более 100 изобретений, выдвинувших Россию на передовые позиции в области станкостроения. Ни одна из книг, написанных Нартовым, не была издана при его жизни. Отдельные фрагменты его трудов были напечатаны лишь через сто лет после их написания. Иными словами, возможностей распространения идей Нартова среди русских механиков не оказалось, что привело к быстрой потере лидерства России в области технологий механообработки.
А ведь первый в истории механический суппорт с самоходом для токарного станка благодаря Нартову появился в России. Первый токарно-винторезный станок - в России. Первый токарно-копировальный станок - у нас, и всё это тоже изобрёл Нартов. После его визита в Париж президент Парижской академии наук Биньон в письме Петру I отмечал его «великие успехи» в отношении токарного станка: «Невозможно ничего видеть дивнейшего!» Восторг можно было понять: Нартов привёз во Францию станок с самоходным суппортом, механическим держателем резца и коробкой передач со сменными шестернями. И это было не последнее его достижение; он создал станок в 1717-м, за два года до этой поездки.
1719 год, Берлин. Увидев станок, привезённый Нартовым, прусский король Фридрих Вильгельм I признал: «У нас в Берлине такой машины нет». В том же году Нартов доносит царю из Лондона: «Здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашёл, и чертежи машинам, которые ваше царское величество приказал здесь сделать, я мастерам казал, и оные сделать по ним не могут».
В своей книге, которая называлась «Театрум Махинариум, то есть Ясное зрелище махин», Нартов поместил полное руководство по конструированию разнообразных станков с чертежами отдельных узлов и рекомендациями будущим конструкторам (выше приведены иллюстрации из этой книги), но до конца столетия, увы, она так и не попадёт в руки читателей. Вспоминая об Андрее Константиновиче Нартове, чаще всего имеют в виду его творчество в области станкостроения, а ведь его заслуги перед Россией далеко не исчерпываются этим. О нескольких менее известных занятиях «царёва токаря» сегодня и поговорим.
«Кто не позван, да не входит сюда…»
Когда умер Пётр I, у Нартова возникли серьёзные проблемы в отношениях с Александром Меншиковым, который был злопамятен и хорошо запомнил, как однажды… Впрочем, слово самому Нартову:
«Некогда князь Меншиков, пришед к дверям токарной комнаты его величества, требовал, чтобы его туда впустили, но, увидя в том препятствие, начал шуметь. На сей шум вышел к нему Нартов и, удержав силою туда войти хотевшего князя Меншикова, объявил ему, что без особого приказа от государя никого впускать не велено, и потом двери тотчас запер. Такой неприятный отказ сего честолюбивого, тщеславного и гордого вельможу весьма рассердил, что он в запальчивости, оборотясь, с великим сердцем сказал: “Добро, Нартов, помни это”. Государь же начертал слова и сказал: “Вот тебе оборона; прибей сие к дверям и на угрозы Меншикова не смотри”. - “Кому не приказано, или кто не позван, да не входит сюда не токмо посторонний, но ниже служитель дома сего, дабы хотя сие место хозяин покойное имел”».
В 1726 году Нартова выставили из дворцовой мастерской и отправили в Москву «на монетные дворы для переделу монеты двух миллионов». Состояние дел там было плачевным. Директор Монетного двора Волков докладывал: «Непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя… Нет ни форм, во что плавить, ни мехов к кузницам».
Нартов практически с нуля восстановил производство, сконструировал и внедрил новый тип станка для насечки на ребре монеты; под его руководством изготавливают новое прессовое оборудование для чеканки монет. Через год из Москвы в Петербург доставили донесение: «Запустелые дворы в состояние приведены», а Нартова… отправляют ещё дальше - «по должности механического искусства на Сестрорецкие заводы для переделу в монету двадцати тысячей пудов красной меди». Описание конструкций оборудования, созданного в этот период, Нартов собирается издать в качестве инженерного пособия. «К монетному делу книга, в которой имеет быть описание всем махинам и инструментам, с надписанием каждого звания махины и инструмента, и оным меры, и во что оные могут встать» была им написана, но рукопись после его смерти оказалась утеряна.
Меры и веса
Ещё в период работы на монетных дворах Нартов обнаружил вопиющие факты расхождения в весах гирь, применявшихся для взвешивания цветных металлов, в том числе золота. Впервые он поднимает вопрос о создании государственной системы средств измерений, причём «по согласности с протчими европейскими государствами». На монетном производстве он внедряет систему поверки механических весов, совершенствует технологию литья серебра, исключающую потери металла, учреждает систему сквозной регистрации технологических операций и нормировки расхода и потерь металла. Обо всём этом он докладывает в Петербург главе монетного департамента М. Г. Головкину - и тут же получает крепкий выговор за то, что «не по своему призванию представляет»: дескать, чего механику лезть в дела мер и весов.
И тем не менее сегодня мы можем признать, что Нартов явился основоположником отечественной метрологии. Именно он внёс предложение о создании государственных эталонов весов и мер. Вскоре ему поручают изготовить образцовые меры длины «из меди и крепкого дерева», а также разработать конструкцию образцовых весов. С этим заданием Нартов блестяще справляется в компании светил академической науки. В докладе от имени Академии наук, касающемся работ по образцовым мерам и весам, подписи авторов идут в таком порядке: «Асессор Андрей Нартов. Леонард Эйлер. Георг Вольфганг Крафт». И сообщалось в нём об изготовлении «асессором Нартовым из зелёной меди четвероугольных кубических пуда и фунта»; решение: «Те пуд и фунт в комиссию принять и деньги означенному асессору Нартову выдать».
Царь-колокол
В 1734 году мастер-литейшик М. И. Моторин, отвечавший за изготовление невиданного 200-тонного Царь-колокола, обратился к Нартову с просьбой помочь в деле извлечения гигантской отливки из земляной литейной ямы. Ранее сконструированную Моториным подъёмную «махину» Нартов раскритиковал: «Прежде бывший мастер колокольный Моторин сделал приуготовление для поднятия кожуха, на что я ему советовал, что оная его сделанная махина поднять кожуха не сможет». Так и получилось. Подъёмник Моторина не выдержал и обрушил крышку литейной формы на колокол, который чудом не пострадал.
Тогда Нартов сконструировал свою «подъёмную махину», при помощи которой «тот кожух благополучно и поднят» («А тяжести в нём было, например, более семи тысящ пуд»). Проект более совершенного подъёмного механизма для извлечения отлитого Царь-колокола был поручен Нартову, который в короткие сроки изготовил его на основании «правил математических, механических и физических». К сожалению, воспользоваться им не удалось. 29 мая 1737 года в Кремле случился большой пожар. Вода, которой тушили огонь, попала на горячую поверхность отливки, которая дала трещины, а впоследствии из тела колокола «выпал кусок весом около 700 пудов».
«Секретные палаты»
В 1738 году в Петропавловской крепости Нартов обустраивает «секретные палаты» - по сути, первый в истории России инженерный центр по созданию артиллерийского вооружения, которое (забегая вперёд) стараниями Андрея Константиновича вскоре станет лучшим в мире. Именно здесь, в «секретных палатах», создаёт он первое своё военное изобретение - машину для сверления пушечных стволов.
За сравнительно небольшой срок из его «конструкторского бюро» выходит более 40 конструкций и технологий изготовления пушек различного назначения. Военным особенно понравились разработанные Нартовым способы заделки внутренних раковин и больших дефектов литья в каналах медных и особенно чугунных пушек при помощи «секретной зачинки». До этого пушки, у которых при литье образовывались каверны, рытвины и «проколы», определялись как брак и отправлялись на переплавку. Внедрение метода Нартова позволяло такие пушки доводить до полностью кондиционного состояния, что неоднократно было проверено практическими стрельбами. Экономический эффект просто поражал: ремонт полностью бракованной пушки стоимостью в 4 рубля 18 копеек обходился в 27 копеек. А качество пушки оказывалось таково, что «в новых местах в металле от чрезвычайной стрельбы раковины делались, а зачинка устояла».
Нартов разработал оптический прицельный прибор «для лучшего способа к стрелянию и из пушек, мортир и гаубиц, и к самому скорейшему навождению в цель без рычагов», благодаря которому точность стрельбы российских батарей значительно превысила аналогичные показатели артиллерии европейских стран.
Особо впечатляет нартовская скорострельная артиллерийская установка, состоящая из 44 трёхфунтовых мортир, установленных на поворотном круге. Во время стрельбы мортиры чистились, заряжались и оснащались запалами, поворачиваясь на подвижном основании.
2 мая 1746 года в признание заслуг Нартова высочайшим указом ему была пожалована награда в 5 тысяч рублей, отписаны несколько деревень в Новгородском уезде, а сам изобретатель был произведён в генеральский чин статского советника. А начинал он, как мы помним, прапорщиком…
Андрей Константинович Нартов - один из замечательных русских механиков и изобретателей XVIII в., родился 28 марта (7 апреля) 1693 г.
Впервые фамилия Нартовых упоминается в столбцах Разрядного приказа, ведавшего воинскими Делами, строением и починкой крепостей, их сооружением и гарнизонами, военной службой представителей разных сословий от бояр и дворян до стрельцов и казаков. Это упоминание относится к 1651-1653 гг.
В столбцах записаны "дети казачьи" Трофим и Лазарь Нартовы. А в "Русской родословной книге" Андрей Константинович Нартов записан как "родоначальник" - без каких-либо сведений о его родителях. Значит, они были не дворянского происхождения. Фамилия Нартовых произошла от слова "рты", которое в старом русском языке обозначало - лыжи.
Андрей Нартов с 16 лет работал токарем в мастерской Московской школы математико-навигацких наук, помещавшейся в Сухаревой башне.
Эта школа была основана Петром I, последний часто навещал математико-навигацкую школу, в токарной мастерской которой для него изготовлялись станки, где он нередко и сам работал. Видимо, здесь царь заметил способного молодого токаря и приблизил его к себе.
В 1712 г. Петр I вызвал Андрея Нартова в Петербург, где определил его в собственную "токарню" и затем не расставался с ним до самой своей смерти.
"Личный токарь" Петра I - по нашим понятиям это, пожалуй, министр машиностроения - жил и безотлучно находился в "токарне", расположенной рядом с приемным кабинетом царя. Здесь он встречался не только с царем, но и со всеми государственными деятелями того времени. После смерти Петра I Нартов написал о нем воспоминания, ставшие ценным историческим и литературным документом.
Работая вместе с Петром I в его токарной мастерской, Андрей Нартов проявил себя замечательным мастером-изобретателем. Он переделывал по-своему имевшиеся станки и строил новые, невиданные раньше. Петр I часто брал своего механика в поездки на промышленные предприятия, на Литейный двор, где наблюдал литье пушек. Из этих поездок Нартов почерпнул многое и впоследствии применил это в своих изобретениях.
Для ознакомления с зарубежной техникой Нартов был послан за границу. Главная цель этой поездки состояла в том, чтобы "приобрести вящие успехи в механике и математике". Ему было предписано тщательно собирать сведения об изобретениях и новых машинах. Так, Нартов должен был "в Лондоне домогаться получить сведения о нововымышленном лучшем парении и гнутии дуба, употребляющегося в корабельное строение, с чертежом потребных к сему печей". Нартову также было поручено собирать и привезти в Россию "лучших художников физических инструментов, механические и гидравлические модели".
Летом 1718 г. Андрей Нартов отправился из Петербурга в Берлин. Здесь он обучал токарному искусству прусского короля Фридриха Вильгельма I. Он привез из Петербурга токарный станок, после осмотра которого прусский король вынужден был признать, что "у нас в Берлине такой машины нет". Затем Нартов побывал в Голландии, в Англии и во Франции.
В 1719 г. он писал Петру I о своем пребывании в Англии: "Я многие вещи здесь нашел, которые в России ныне не находятся, и о том писал я князю Б. Н. Куракину, чтобы он вашему царскому величеству о том донес, и послал к нему некоторым махинам чертежи..."
Тщательно изучая технические новшества, известные в то время за границей, и критически отбирая из них те, которые представляли интерес, Нартов неоднократно убеждался в том, что русские техники не только не уступают иностранным, но во много и превосходят последних.
Об этом он писал Петру I из Лондона, сообщая о том, что он "здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашел, и чертежи машинам, которые ваше царское величество приказал здесь сделать, я мастерам казал, и оные сделать по ним не могут..."
В связи с этим Нартов испросил разрешения у Петра I переехать в Париж. Здесь он знакомился с производством, как и в Англии, посещал арсеналы, монетные дворы, мануфактуры, учился при Академии наук под руководством знаменитого французского математика Вариньона, астронома де Лафая и других.
Президент Парижской академии наук Биньон написал в связи с отъездом Нартова из Парижа письмо Петру I, в котором говорил о "великих успехах", достигнутых русским новатором "в механике, наипаче же во оной части, которая касается до токарного станка". Биньон писал об изделиях, изготовленных Нартовым на русском токарном станке, привезенном в Париж: "Невозможно ничего видеть дивнейшего!"
А между тем Франция тогда была страной, в которой токарное дело достигло высокого уровня. Французские знатоки токарного дела не верили своим глазам. Нартов работал на станке, которого до тех пор никто не мог видеть - на превосходном станке с механическим резцедержателем, самоходным суппортом-автоматом, превратившим резец из ручного в механическое орудие. Нартов создал этот станок еще в 1717 г.
В начале 1718 г. Нартов сделал "оригинальную инвенцию" - уникальный, единственный в то время станок с суппортом для вытачивания сложнейших рисунков ("роз") на выпуклых поверхностях.
До изобретения Нартова при работе на станке резец зажимали в специальную поддержку, которая передвигалась вручную, или еще проще - резец держали в руке. Так было во всей Европе. И качество изделия целиком зависело от руки, силы и умения мастера. Нартов изобрел механизированный суппорт, принцип действия которого не изменился и до сегодняшнего дня. (Суппорт - от позднелатинского supporto - поддерживаю).
"Педесталец" - так назвал свой механизированный резцедержатель Нартов - суппорт перемещался при помощи винтовой пары, т о есть винта, вкручивающегося в гайку. Теперь резец держала уверенная "железная рука".Петр I приказал перевести письмо Биньона и послать перевод Еропкину, Земцову, Хрущеву и другим русским, находившимся за границей для ознакомления с наукой и техникой. Предписание им всем прочитать это письмо сопровождалось петровским пожеланием: "Желаю, чтоб и вы с таким же успехом поступали".
Когда Нартов в 1720 г. вернулся из заграничной поездки, Петр I назначил его заведующим царскими токарными мастерскими. В этих мастерских Нартов за короткий срок создал целую группу новых оригинальных станков.
Достижения Андрея Нартова в токарном деле имели чрезвычайно важное значение в истории техники.
Для того чтобы создать производство машин при помощи машин, необходимо было превратить резец на металлообрабатывающих станках из ручного орудия в орудие механическое. Эта задача и была решена путем введения в производство суппорта - автоматически действующего держателя для металлообрабатывающих резцов.
Создание суппорта являлось, по существу, тем достижением технической мысли, которое было необходимо для того, чтобы перейти от ремесла и мануфактуры к крупной машинной промышленности.
Многие зарубежные авторы долгое время считали, что только в самом конце XVIII в. англичанин Генри Моделей изобрел суппорт, позволивший обрабатывать металл с геометрической точностью, что было необходимым для производства деталей машин и всего последующего развития машиностроения. При этом ссылались на токарный станок с суппортом, построенный Модслеем в 1797 г. и хранящийся поныне в Научном музее в Лондоне.
Но в действительности этот приоритет не принадлежит Модслею. Еще за 75 лет до Модслея были созданы русские станки с суппортами! В Париже в Национальном хранилище искусств и ремесел стоит русский токарно-копировальный станок, на котором Нартов демонстрировал свое искусство президенту Парижской академии наук Биньону. В Эрмитаже в С.-Петербурге находится целая группа металлообрабатывающих станков, созданных Нартовым в первой четверти XVIII в.
Андрей Нартов создал разнообразные станки с суппортами, не просто заменяющими человеческую руку, а позволяющими автоматически выполнять сложные и тонкие операции по обработке металла, которые далеко превосходят все то, что может быть выполнено резцом, находящимся непосредственно в руках рабочего.
Станки Нартова - произведения искусства. Станины украшены резьбой, металлическими накладками с узорами, изображениями птиц, животных, мифологических героев. Пластический образ многих станков обогащают деревянные точеные колонки, витые ножки, резные уголки-кронштейны, которые одновременно и работающие части и украшения. Трудиться за такими станками - одно удовольствие. Ни до Нартова, ни после него не появлялось таких красивых станков.
На многих из них изобретатель запечатлел свое имя. Так, на токарно-овальном станке для гильоширных работ, хранящемся в Эрмитаже, выгравирован на планшайбе текст: "Механик Андрей Нартов. Санктпитербурх 1722 году".
Там же хранится большой токарно-копировальный станок с выгравированной на медном пьедестале надписью: "Deo adiuvante. Начало произвождения к строению махины 1718 году, совершена 1729 году. Механик Андрей Нартов". (Deo adiuvante - Богу споспешествующему). В этом станке применены все лучшие достижения Нартова, доведенные до совершенства.
Еще в первой четверти XVIII в. Нартов с большой точностью обрабатывал металл, применяя изобретенные им суппорты. При этом Нартов опередил Модслея на три четверти столетия не только по времени изобретения суппорта.
Модслей мог выполнять на своих станках изделия простых геометрических форм. На станках Нартова можно было изготавливать изделия любой формы, вплоть до сложнейших художественных изображений батальных сцен. Моделей на своем станке не мог выполнять копировальные работы, даже самые простые. Нартов на своих станках мог выполнять, и притом полностью автоматически, сложные токарно-копировальные работы.
Станки Модслея, получившие распространение в начале XIX в., были всего лишь токарными. Станки Нартова, созданные в первой четверти XVIII в., были и токарными, и копировальными. Это - родоначальники современных сложных токарно-копировальных автоматов.
В рукописи А. К. Нартова "Театрум Махинарум, то есть Ясное зрелище махин" описывается более трех десятков оригинальных токарных, токарно-копировальных, токарно-винторезных станков различных конструкций, разработанных им и его помощниками. Многочисленные чертежи и технические описания говорят о том, что он обладал богатейшими инженерными познаниями и умело применял их в своей работе.
По поручению Петра I Андрей Нартов отвозил изобретенные им станки за границу и обучал работе на них различных деятелей. Петр I во время своей заграничной поездки в 1718-1720 гг., как свидетельствуют документы, рассказывал о русских металлообрабатывающих станках и знакомил многих с изделиями, изготовленными при помощи русских суппортов.
Следует иметь в виду, что в те годы в Россию приезжало очень много иностранцев, тщательно собиравших сведения о русской технике, бывавших в Петровской токарне и в академических мастерских, где работали нартовские станки.
Андрей Константинович Нартов занял почетное место в истории техники. Он воспитал много учеников, среди них Семен Матвеев, Александр Журковский и другие.
Петровская токарня, которой ведал Нартов, была в дальнейшем передана Академии наук и превращена в академические мастерские, которыми руководил М. В. Ломоносов и во главе которых после его смерти стоял И. П. Кулибин.
В 1720-х годах Нартов уже начал создавать замечательные машины для изготовления металлических деталей других машин. Так, в 1721 г. он построил станок для нарезания зубьев колес.
На своих станках Андрей Константинович создавал красивые вазы, бокалы, светильники, настенные и настольные украшения, модные в го время. Незначительная часть их сохранилась в Эрмитаже, но большинство произведений токарно-прикладного искусства, созданных Нартовым, утрачено.
В эти годы Нартов приходит к мысли, что в России необходимо создать особую "Академию разных художеств". Проект этой Академии он представил Петру I в конце 1724 г.
Под "художествами" в те времена понимали все прикладные знания и искусства - механику, архитектуру, строительное дело, ваяние, живопись, гравирование; к "художествам" относились и ремесла. Таким образом, по замыслу А. К. Нартова, Академия художеств должна была являться Академией технических знаний и готовить специалистов в этих областях.
Нартов предусмотрел, как именно должно происходить обучение, какие звания должны присуждаться (то есть систему государственной аттестации), каким должно быть помещение Академии, и т. д.
Петр I лично рассмотрел проект и дополнил перечень специальностей, по которым должна идти подготовка специалистов. Он даже поручил разработать проект здания Академии художеств одному из известных архитекторов того времени. Однако смерть Петра I остановила реализацию этой идеи. Но хотя в целом проект был отложен, многие содержавшиеся в нем предложения воплощались в жизнь в виде создания при Академии наук различных технических и художественных "палат".
Позже, в 1737 и 1746 гг., Нартов вновь поставил перед Сенатом вопрос о создании Академии художеств. Однако никаких результатов это не принесло.
Андрей Константинович добился выдающихся успехов не только в области обработки металла резанием, но и во многих других отраслях. Он сыграл значительную роль в развитии техники монетного дела в России.
В 1724-1725 гг. Нартов был на вершине своей славы. Из рук царя он принял редкую награду - золотую медаль с изображением своего кумира. В 1724 г. после двух дочек у него наконец-то родился наследник - сын Степан, крещенный самим императором. И вдруг все резко изменилось. В январе 1725 г. умер Петр I.
В правление Екатерины I Александр Меншиков стал главной фигурой в государстве. "Личный токарь" Петра I знал слишком много о придворной жизни, чтобы у него не начались столкновения с Меншиковым, который никогда ничего не забывал.
Однажды, еще при жизни Петра, у Нартова произошла стычка с Александром Меншиковым. Вот как об этом рассказывал Нартов: "Некогда князь Меншиков, пришед к дверям токарной комнаты его величества, требовал, чтобы его туда впустили, но, увидя в том препятствие, начал шуметь. На сей шум вышел к нему Нартов и, удержав силою туда войти хотевшего князя Меншикова, объявил ему, что без особого приказа от государя никого впускать не велено, и потом двери тотчас запер. Такой неприятный отказ сего честолюбивого, тщеславного и гордого вельможу весьма рассердил, что он в запальчивости, оборотясь, с великим сердцем сказал: "Добро, Нартов, помни это".
О сем происшествии и угрозах донесено было тогда же императору... Государь тотчас написал на токарном станке следующее и, отдав Нартову, промолвил: "Вот тебе оборона; прибей сие к дверям и на угрозы Меншикова не смотри". - "Кому не приказано, или кто не позван, да не входит сюда не токмо посторонний, но ниже служитель дома сего, дабы хотя сие место хозяин покойное имел".
Андрей Нартов навсегда покинул дворец. В 1726 г. он был направлен в Москву "на монетные дворы для переделу монеты двух миллионов". Московский монетный двор находился в то время в чрезвычайно запущенном состоянии. Назначенный директором Монетного двора А. Волков писал, что "непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя". Отсутствовало самое элементарное оборудование: "нет ни форм, во что плавить, ни мехов к кузницам".
Нартову пришлось налаживать технику монетного дела. Оказалось, что даже весы для взвешивания металла, применявшиеся в то время, непригодны, и ему пришлось создавать при участии Петра Крекшина новые весы. Он изобрел и ввел в производство оригинальные гуртильные станки (для насечки "гурта", то есть ребра монет) и другие монетные станки.
Затем Нартов отправился "по должности механического искусства на Сестрорецкие заводы для переделу в монету двадцати тысячей пудов красной меди". В Сестрорецке он создал и применил усовершенствованные токарные станки и другие машины. Возвратившись в Москву, Нартов продолжил усовершенствовать монетное производство и вместе с тем помогал И. Ф. и М. И. Моториным при изготовлении величайшей в мире отливки - Царь-колокола.
В Москве Андрей Нартов начал писать книгу, посвященную механическому оборудованию монетного производства, - "К монетному делу книга, в которой имеет быть описание всем махинам и инструментам, с надписанием каждого звания махины и инструмента, и оным меры, и во что оные могут встать". Но рукопись этой книги до сих пор не найдена.
Работая на монетных дворах, Нартов обратил внимание на отсутствие точных единиц измерения веса, правильных весов и способов взвешивания. Для устранения этого он составил чертежи правильных "весов и гирь", изобрел весы своей конструкции. В 1733 г. он выдвинул идею создания единого общегосударственного эталона веса и разработал систему для создания этого эталона. Как автор этой системы, он должен считаться основоположником русской метрологии.
В эти же годы Нартов создавал приборы и механизмы для ученых, о чем свидетельствует его доношение об изготовлении им в 1732 г. по просьбе Академии наук "махины для обсерватории".
В 1735 г. Нартов был вызван из Москвы в Петербург и назначен начальником академической механической мастерской, созданной им на основе переданной Академии Петровской токарни, - "Лаборатории механических дел".
Заботясь о том, чтобы начинания Петра I не были забыты, Нартов приступил к составлению книги, в которой хотел свести сведения о них "механических и математических токарных дел махинах и инструментах", связанных с деятельностью Петра. Он послал своего ученика Михаила Семенова в Москву, чтобы тот перевез оттуда в академическую мастерскую "первейшие токарные махины и инструменты из Преображенского, где они стоят забвенно".
А. К. Нартов много сил отдавал подготовке мастеров и механиков для мастерской, а также созданию новых металлообрабатывающих станков и других машин. Он изобрел станок для нарезывания винтов, машину для вытягивания свинцовых листов, машину для подъема на колокольню Царь-колокола, пожарно-заливную машину, станок для печатания ландкарт и другие.
Однако после смерти Петра I Нартову пришлось терпеть притеснения со стороны иноземцев, пытавшихся монополизировать науку и технику в России. Особенно острой была борьба А. К. Нартова с всесильным Шумахером, захватившим Академию наук в свои руки.
Последний надолго задерживал выплату денег Нартову, оставляя его фактически без средств к существованию. Как писал Нартов, он со своей семьей был таким путем доведен до полного разорения, до "последнего убожества".
Несмотря на это, Нартов очень много и успешно продолжал работать. И академическое начальство вынуждено было считаться с этим и фактически признавало его главным техническим экспертом Академии наук, поручая ему важные задания. Порой ему приходилось выполнять подобные поручения вместе с такими корифеями науки, как Леонард Эйлер.
В июне 1742 г. А. К. Нартов отправился в Москву и повез с собой жалобы на Шумахера многих академических работников. Они единодушно обвиняли Шумахера в присвоении десятков тысяч рублей из академических денег и во многих других злоупотреблениях. Особенно их возмущало то, что Шумахер поставил целью уничтожить замыслы Петра I, легшие в основу создания Академии.
За 17 лет существования Академии в ней не появилось ни одного русского академика! Осенью 1742 г. была назначена следственная комиссия, Шумахер был арестован, а все академические дела были поручены А. К. Нартову: "Повелено смотрение в Академии поручить советнику г. Нартову".
Распоряжения А. К. Нартова как руководителя Академии наук показывают, что его главной задачей было создание условий для подготовки русских ученых. Он стремился наладить запущенное Шумахером финансовое хозяйство Академии, убрать из нее бездельников, организовать новую типографию для публикации научных работ, заботился о М. В. Ломоносове, вступался за него перед следственной комиссией. В свою очередь и М. В. Ломоносов не раз выражал свое глубокое уважение к великому инженеру и изобретателю.
Несмотря на все усилия А. К. Нартова и его единомышленников, изменить положение в Академии не удалось. Преодолеть засилье иностранцев, привыкших хозяйничать в Академии наук, оказалось тогда слишком трудным. "Недоброхоты наук российских", травившие в дальнейшем М. В. Ломоносова, пустили в ход самые омерзительные приемы против А. К. Нартова. Они дошли до клеветнического вымысла о том, что якобы А. К. Нартов даже "писать и читать не умеет".
В конце 1743 г. Шумахер и его сторонники снова захватили власть в Академии. После отстранения от руководства Академией наук А. К. Нартов с 1744 г. работал в артиллерийском ведомстве, а в Академии наук занимался лишь подготовкой новых кадров русских техников и трудился над "триумфальным столбом" - памятником Петру I.
Еще в 1740 г. заслуги Андрея Константиновича в области артиллерийской техники были специально отмечены. Теперь же он так развернул военно-технические работы и свою изобретательскую деятельность, что понадобилось создание особого центра - Секретной палаты, куда не допускались даже служащие Арсенала.
В огражденных забором зданиях Секретной палаты работали изобретенные А. К. Нартовым машины для сверления пушек, для обтачивания пушечных цапф и других ответственных технологических операций, проводились испытания. Таким образом, А. К. Нартов создал внутри Арсенала свой исследовательский и производственный центр.
Изобретения А. К. Нартова следовали одно за другим. Он был назначен советником высшего органа, ведавшего артиллерией и инженерной обороной страны.
Приведем список изобретений, составленный на основании представления А. К. Нартова, поданного в ноябре 1754 г. в Канцелярию Главной артиллерии и фортификации.
1. "Пушечные фурмы фурмовать без внутренней глиняной пушечной модели и без деревянного сердечника". Отливка по этому способу "к одной пушке трубы медной пустой, тонкой, вылитой с накладными фризами и со всеми украшениями по точной пропорции того веса" показала, что объем работ при применении медных форм сокращается вдвое и все дело идет очень успешно.
2. Машина для подъема с козел и переноса для обжига пушечных форм.
3. Способ обжига пушечных форм, устраняющий их коробление.
4. Машина для опускания в литейную яму пушечных форм и для последующего подъема их после отливки..
5. Отливка "глухой пушки, из которой вынут калибр цилиндром", то есть, видимо, отливка сплошного тела орудия с последующим полым сверлением.
6. Отливка "пушки с готовым калибром без внутренней фурмы".
7. Машина для отрезывания прибылей у пушек.
8. Машина для обтачивания цапф у пушек, мортир и гаубиц, о которой было сказано, что подобной ей "махины еще при артиллерии не бывало".
9. Машина "особливым способом мортиры сверлить".
10. Способ заделки раковин в канале медных пушек и мортир.
11. Оригинальный запал для пушек и мортир.
12. Прибор механический для поверки артиллерийских орудий.
13. Машина для нарезки зубьев у слесарных пил.
14. Машина для изготовления для артиллерийских орудий "плоских винтов медных и железных".
15. Машина для подъема пушек и мортир на весы и на станки.
16. Инструмент для сверления пушечных колес и лафетов.
17. Способ закаливания пушечных сверл и прочих инструментов.
18. Машина для того, чтобы "медные крохи, соединенные с глиною, толочь и смывать".
19. Скорострельная батарея из сорока четырех "трехфунтовых" мортирок, помещенных на особом горизонтальном круге, установленном на лафете. Мортирки объединялись в группы, из которых одни изготовлялись к выстрелу и открывали огонь, а другие в это время заряжались, занимая затем при помощи вращения круга место выстреливших. Угол возвышения круга получали при помощи подъемного винта. Таким образом, в этой батарее впервые в истории артиллерии был применен винтовой подъемный механизм. Об этой батарее Нартов писал: "...а полезность во оной состоять будет таковая, понеже против неприятельского фрунта может бросать гранаты в росширность линей".
20. Способ "из пушек вне калибра разными бомбами и ядрами стрелять". Снаряды, превышающие калибр орудия, помещали либо в его раструб, либо в приспособление, установленное на конце орудийного ствола. При испытаниях стрельбы дали отличные результаты. Из пушек, в канал которых входил трехфунтовый снаряд, стреляли шестифунтовыми гранатами; из двадцатифунтовой пушки стреляли двухпудовыми бомбами. Снаряды успешно поражали мишени при обычном расходе пороха. После испытания установили: "Такой новоизданной огненной инвенции не слыхано ни в России, ни в других государствах".
21. Зачинка раковин в чугунных пушках, гаубицах и мортирах.
22. Подъемный винт с градусной шкалой для точной установки у артиллерийских орудий угла возвышения, ранее получавшегося только при помощи подкладывания клиньев.
23. Оригинальные конструкции для установки морской и крепостной артиллерии "для лучшего способа к стрелянию из пушек, мортир и гаубиц и к самому скорейшему навождению в цель без рычагов".
24. Способ заделывания в артиллерийских орудиях не только раковин, но и глубоких "каналов с многочисленными и мелкими протоками".
25. Способ заделки сквозных трещин в пушках в тех случаях, когда "от пробы огненной делаются вдоль по пушке трещины насквозь".
26. Оптический прицел - "инструмент математический с перспективною зрительною трубкою, с протчими к тому принадлежностями и ватерпасом для скорого навождения из батареи или с грунта земли по показанному месту в цель горизонтально и по олевации".
27. Способ "обтачивания бомб от 9 пуд до самых малых фунтов, которые имеют пустоту".
28. Способ обтачивания чугунных ядер, имеющих очень крупные раковины.
29. Способ отливки ядер разных калибров в железные кованые формы для того, чтобы "ядра выходили гладкие и чистые".
30. Способ отливки пушек не в литейных ямах, а непосредственно на "поверхности олевации".
В упомянутом доношении сказано об использовании изобретения А. К. Нартова "в зачинке раковин в медных пушках и в чугунных, также и в мортирах и в приведении в круглость состоящих при артиллерии с гребнями и шишками бомб и ядер и прочих новообретаемых инвенций".
Эти изобретения, применявшиеся в Петербурге, Москве, Киеве, Выборге, Риге и других городах, позволили без переливки дать вторую жизнь поврежденным пушкам.
Восстановленные А. К. Нартовым артиллерийские орудия успешно выдерживали испытания: "И оная зачинка как при артиллерии, так и при Адмиралтействе и при знатном генералитете и других высокоповеренных персонах многими и чрезвычайными выстрелами и ядрами, картечами и сеченою дробью, а при Адмиралтействе и с книпелями пробована. И явились твердыми и надежными, напротив чего в новых местах в металле от чрезвычайной стрельбы раковины делались, а зачинка устояла".
Следует отметить то, что большинство изобретений Нартова не были лишь более совершенными формами ранее известных конструкций, машин, технологических процессов, а являлись вообще первыми в мире техническими решениями.
В их числе и стрельба из пушек "вне калибра", и подъемный винт с градусной шкалой для установки у артиллерийских орудий угла возвышения, и оптический прицел - родоначальник всей современной стрелковой и артиллерийской оптики. А. К. Нартов принимал участие в создании знаменитых "единорогов" - гаубиц, остававшихся на вооружении русских крепостей вплоть до начала XX в.
А. К. Нартов сыграл выдающуюся роль в развитии русской артиллерии, много способствовав тому, чтобы она стала в XVIII в. лучшей в мире.
Семилетняя война 1756-1763 гг., начавшаяся в год смерти Нартова, показала преимущество русской артиллерии над прусской. А ведь армия Фридриха II считалась лучшей в Европе.
Экономический эффект изобретений Нартова был столь огромен (только способ "зачинки раковин" в орудийных стволах, по подсчетам 1751 г., позволил сэкономить 60 323 рубля), что 2 мая 1746 г. был издан указ о награждении А. К. Нартова 5 тысячами рублей. (По В. О. Ключевскому 1 рубль 1750 г. равнялся 9 рублям 1880 г.)
С 10 января 1745 по 1 января 1756 г. Нартов с помощниками возвратил в строй 914 пушек, гаубиц и мортир. Кроме того, он изобретал и строительную технику, и новые конструкции шлюзовых ворот (1747 г.). До самой смерти А. К. Нартов неустанно трудился для русской науки и воспитывал новых русских специалистов.
В Петровской токарне, превращенной А. К. Нартовым в академические мастерские, его дело в области техники и особенно приборостроения продолжил М. В. Ломоносов, а после его смерти - И. П. Кулибин.
Свою книгу о токарных станках - "Театрум Махинарум, то есть Ясное зрелище махин" Нартов предполагал "объявить в народ", то есть напечатать его и сделать доступным всем токарям, механикам, конструкторам.
В этом труде Нартов тщательно описывал множество станков, предназначенных для самых различных целей, давал их чертежи, составлял пояснения, разрабатывал кинематические схемы, описывал применявшиеся инструменты и выполненные изделия.
Всему этому Нартов предпослал теоретическое введение, касающееся таких принципиальных вопросов, как необходимость сочетания теории и практики, необходимость предварительного построения моделей станков до их изготовления в натуре, учет сил трения и т. п. А. К. Нартов раскрыл все тайны токарного дела того времени.
